Конрад Эйкен: Два викинга

Конрад АЙКЕН

Перевёл с английского Самуил ЧЕРФАС

Conrad Aiken. «Pair of Vikings»

Из сборника: Collected Stories of Conrad Aiken»

New York, 1960

ДВА ВИКИНГА

I.

Впервые я услышал о событии — и о них, конечно — от вездесущего Поля. Само собой. В этом английском городке Поль сразу узнавал обо всём, и всё, о чём он узнавал, оставалось тайной не больше пяти минут. Его длинный аристократический нос и ястребиной ясности морозно–голубые глаза возникали сразу и везде, и все видели, как он строчит в блокноте заметки к очерку или старательно фотографирует некий «объект», который, по его словам, со временем вырастет в «идею». Его можно было увидеть то на жерди посреди болот за много миль от города, где он часами дожидался какого‑то небывалого освещения тростника и при этом тончайшим бисерным почерком заполнял карточки цветовой гаммы будущих пейзажей — эти карточки можно было читать как стихи — то верхом на останках парового катка, брошенного у поворота грязной речки. Однажды я видел его распластавшимся прямо посреди дороги к судоверфи: там он снимал с точки зрения земляного червя и в необыкновенном ракурсе столбы недостроенного забора. Словом, он был во всём.

Не только в вещах, но и в людях. Люди разжигали его любопытство не меньше иных предметов. Он их «коллекционировал», особенно чудаков и странных типов, не пренебрегая, впрочем, и выдающимися личностями. Мастерская у него превратилась в кунсткамеру, полную раковин, старых бутылок, причудливых камней, засушенных листьев и насекомых, сломанных кукол — всего, что вдруг увлекало его воображение или наводило на мысль, и поэтому его «салон» изобиловал удивительнейшими лицами. Поля не интересовало, откуда эти люди и чем занимаются, если у них был характер, если они были красивы и забавны: такой предъявлялся экзамен. Мешанина общественных слоёв на этих диковинных салонах была невообразимая — тут и дамы с голубыми волосами, и йоги, и спившиеся композиторы, лилипуты из цирка, графини, манекенщицы, хористки — что не имело ни малейшего значения. Все славно проводили время: Поль умел об этом позаботиться, а уж сам он — лучше всех. Дискутировать ли о психологических аспектах сюрреализма с худосочным бельгийским поэтом или давать забавно восторженным тоном советы по косметике хорошенькой, просто чудо какой хорошенькой, юной любительнице фотографии — ему было всё равно. Жизнелюб он был необыкновенный.

Поэтому я ничуть не удивился, когда Поль вдруг возник поздним летним вечером под моим светящимся окном и выпалил с возбуждённым смехом, что может показать мне нечто невероятное.

— А что это будет? — спросил я.

— Пойдём, увидишь.

Догнав его на мощёной булыжником улице, я повторил вопрос, но он ответил встречным: знаю ли я, что в город приехала ярмарка. Я, кстати, знал. Утром того дня я видел, как собирают первые ярко–полосатые шатры и павильоны, расставляют в круг пёстрые цыганские повозки, роют канаву для нужника за брезентовой ширмой, а из грязных чехлов гордо выходят на свет волшебные красно–золотые кони карусели. Эти балаганы появлялись у нас каждый год, принося неделю дешёвого азарта и гремящей музыки, но в самом этом событии не было ничего удивительного. Так я и ответил.

— А ты всё видел? «Круг смерти» ты видел?

— «Круг смерти»?

— Да, и моих двух викингов!

— Твоих викингов? Это еще что такое?

— Тогда ты вообще ничего не видел! Мой дорогой друг, это — самая восхитительная пара людей, которых я встречал в жизни! Пошли, а то опоздаем!

Мы поспешили вверх по улице к площадке, откуда была видна ярмарка во всей ослепительной сутолоке: толпы, крики, странная всхлипывающая водянистая музыка карусели, бег кивающих головами лошадок, ряды раскрашенных лодок–качелей, а в них — напряжённые пассажиры, хватающиеся за тросы при взлёте в тень и падающие оттуда к свету — всё как всегда, в точности как всегда. Так мне, по крайней мере, казалось, пока я не услышал какой‑то незнакомый звук. Вроде велосипеда с моторчиком, который заводится всё более частыми и громкими хлопками: крещендо механического рёва, а потом вдруг замирает и снова с треском взвывает, и опять, и опять. С нашей площадки я пытался разглядеть, откуда этот шум, и тогда впервые увидел «Круг смерти», а под ним на невысокой обитой ярко–красным плюшем платформе в ослепительном круге света — два мотоцикла и двух викингов с ними рядом.

Даже с такого расстояния я понял, что Поль прав.