Джордж Мередит - Эгоист

Сириус, самая яркая звезда в созвездии Большого Пса, был еще во времена древних эллинов прозван в народе «верной гончей Ориона». Согласно одному из вариантов греческого мифа, великан-охотник Орион был поражен стрелой Артемиды за то, что его полюбила розоперстая Эос, а потом превращен в созвездие. Доктор Мидлтон ассоциирует слова Клары с Мифом об Ифигении, которую ее отец Агамемнон принес в жертву Артемиде, чтобы богиня открыла путь греческим кораблям из Авлидской гавани в Трою. Еще ранее доктор Мидлтон высокопарно, с цветистыми реминисценциями из Гомера, приветствует появление Уитфорда, уподобляя его «морской ванне и ужину на прибрежных камнях Трои после целого дня сражений и пыли». На этих примерах видно, как подтекст помогает понять помыслы персонажей. Этот своеобразный и новаторский для того времени прием Мередита предвосхищает метод «параллельных планов» действия, характерный для некоторых писателей XX столетия. Психологический анализ служит у Мередита средством реалистической трактовки мотивов, управляющих действиями героев.

По сравнению с «Витторией» и «Карьерой Бичема» в «Эгоисте» резко сужен диапазон изображения действительности. Утратив размах эпического повествования, «Эгоист», однако, приобретает новые отличительные черты. Главными из этих черт романа являются, помимо своеобразия формы, его глубокая философская основа и тонкий психологический анализ побуждений героев. «Эгоист» представляет собой образец «интроспективного», то есть умозрительного романа, так как внимание автора в нем почти исключительно поглощено изучением морально-этических и психологических проблем. Этот роман явился новым словом в истории английской прозы XIX–XX веков и оказал существенное влияние на формирование жанра психологического романа у позднейших авторов — например, у Стивенсона, Конрада и особенно Голсуорси, который в качестве прототипа Сомса Форсайта использовал сэра Уилоби.

Несмотря на его умозрительный характер, роман Мередита не утрачивает связи с реальностью. Мередит показывает, что именно отношения социального неравенства обусловили нравственный облик сэра Уилоби. Его чудовищный эгоизм — порождение условий буржуазного общества. Не случайно, что все положительные образы романа представлены людьми, над которыми не тяготеют собственнические и иные предрассудки. Жанр «комедии для чтения» и активное участие Гения Комедии не притупляют остроту мередитовской сатиры. Дух времени ощущается в страстном протесте Мередита против викторианской общественной морали, против принявшего уродливые формы лицемерия, ханжества, снобизма и себялюбия.

Слава, пришедшая к Мередиту на склоне лет, была заслуженной наградой за творческий подъем 60 — 70-х годов. Его следующий роман-памфлет «Трагические комедианты» был явно рассчитан на сенсацию. Он был написан по материалам нашумевшей книги Элен фон Раковиц «Мои отношения с Лассалем» (1879) и прошел почти незамеченным на фоне обширной литературы об этом деятеле немецкого рабочего движения, столь драматично и нелепо окончившем свою карьеру. В какой-то мере аналогичные сенсационные цели преследовал и роман «Диана из Кроссуэйс» (1885), где воспроизведены подлинные обстоятельства одной скандальной истории, которая за пятьдесят лет перед тем разыгралась в кругах, близких английскому правительству.

Значение его романа «Один из наших завоевателей» (1891) определяется тем, что в нем Мередит обратился к теме, волновавшей тогдашнюю английскую общественность. Роман повествует о блистательной карьере финансового «столпа общества» Виктора Раднора, который положил начало своему процветанию браком по расчету. В центре внимания Мередита-психолога здесь оказалось противоречие между внешним благополучием героя и гнетущим его сознанием своего нравственного ничтожества. Сатирическое обличение Раднора, нажившего свой капитал в колониях, явилось, по существу, обличением правящей верхушки империи и официозной пропаганды, восхвалявшей политику узаконенного грабежа. Мотив развенчания «завоевателей» был симптомом тревоги общественного мнения.

Последующие романы Мередита отмечены печатью творческого кризиса. В них возросла усложненность, манерность стиля, ставшая серьезной преградой между автором и широкой читательской аудиторией. Центральные образы в романах «Лорд Ормонт и его Аминта» (1894) и «Странный брак» (1895) продолжают галерею Эгоистов, начатую Мередитом еще в «Испытании Ричарда Февереля». Однако по силе обобщения и художественной правды этим образам весьма далеко до сэра Уилоби.