Валентин Рыбин - Разбег

— В Сакар инструкцию вы тоже послали? — Ратха осенила догадка, что инструкция попала в руки Куванч-бая, и он воспользовался советом ученых.

— Да, конечно. В Сакар инструкция тоже послана, — подтвердила Нона Авагимовна.

— И как велика угроза? — спросил Ратх.

— Ужасная угроза, товарищ Каюмов. — Нона Авагимовна печально покачала головой. — Я вам сейчас объясню, только наберитесь терпения.

— Да, да, говорите, я слушаю.

— Кубышка — это кучка сплетенных яичек, отложенных саранчой. В каждой такой кубышке от шестидесяти до ста насекомых. На каждом квадратном метре саранча откладывает до полутора тысяч кубышек. На каждом гектаре должно появиться примерно сто двадцать миллионов саранчуков.

— Миллионов?! — воскликнул Ратх и взялся за голову. — Я не ослышался?

— Именно миллионов. В том-то и беда, что саранча, погибая, размножается еще больше.

— Бабаораз, распорядись, чтобы седлали коней, — сказал Ратх. — Поедем назад в Сакар. Я не сомневаюсь, что инструкция попала в руки Куванч-бая, и он, зная о массовой гибели саранчи, сделал жертвоприношение. Вот как они, эти паразиты, возвышают всемогущество аллаха! За счет нашей же науки!

Тридцать с лишним километров они одолели за два часа: гнали скакунов то вскачь, то рысью. С ходу — в сельский союз «Кошчи».

— Где Чары Пальванов? — не слезая с коня, спросил Бабаораз.

— В Карабекаул уехал. Там тоже жертвоприношения.

— Немедленно соберите всех дехкан! — распорядился Бабаораз. — Скажите всем, чтобы шли на мейдан!

— Есть… Сейчас всех соберем!

«Кошчинец» — счетовод или секретарь, помчался со всех ног по аулу, между кибитками, выкрикивая громко:

— Люди, Бабаораз опять приехал! Выходите все! С Бабаоразом еще один — городской! Выходите поскорее!

Дехкане появились у кибиток. Вот уже перекликаются:

— Опять что ли этот ЧУСАР? Чего ему еще надо? Аллах убил саранчу — чего еще?

— Ай, они придумают! Лишь бы не сидели люди на месте. Не ходите к ним! Добра от них не жди!

— Куда ты, Сапа, а ну-ка, вернись! Забыл уже, как наказал нас аллах за то, что с большевиками связались?!

— Да, да, дорогие! С аллахом шутить нельзя. Один раз простил — в другой раз прощать не станет: у него тоже терпение лопнет.

Из байского порядка вышли джигиты в шелковых халатах:

— Люди, чего смотрите? Гоните большевиков из аула! Если узнает аллах, что вы опять их слушали, еще раз пришлет саранчу!

— Гоните неверных, связавшихся с Советами!

— Собак на них натравите! Вес равно не будет колхозов! Как жили, так и будем жить!

Ропот и крики донеслись до Ратха и Бабаораза, и они поехали к кибиткам, где уже собрались дехкане.

— Товарищи, вас обманули! — выкрикнул Ратх. — Инструкция санэпидстанции попала в руки Куванч-бая, и он ловко приспособил ее…

Никто никогда не слышал тут о санэпидстанции и об инструкции. Странные слова еще больше возмутили бедняков.

— Уходи, шайтан! Я тебе дам стансу! Почему чужим языком говоришь?

— Товарищи дехкане, опомнитесь! — вновь прокричал и поднял вверх руку Ратх. — Вы сбиты с толку. Выслушайте меня.

— Не хотим слушать!

— Уходи!

И вдруг притихли все, увидев Куванч-бая. Он степенно подъехал на серой лошади, остановился.

— Дорогие соотечественники, — сказал, обращаясь к дехканам. — Вы подумали о себе, прежде чем говорить с этими людьми? Вы совершили клятвопреступление против аллаха, теперь пеняйте на себя. Аллах снова посылает свой гнев на вас: новая саранча ползет на ваши жилища.

— Ловко, бай, ловко, — бледнея, заговорил Ратх, — Использовал нашу же…

Но ему не дали договорить. Несколько человек бросились к Ратху и начали стаскивать с седла. Другие напали на Бабаораза. Куванч-бай, видя, что возмущенные бедняки могут расправиться с большевиками, перетрусил:

— Люди! — крикнул он властно. — Отпустите их. Пусть едут своей дорогой. Пусть всю жизнь благодарят Куванч-бая за то, что я заступился за них. Уезжай побыстрее, Бабаораз, и ты, уважаемый.

Ратх и Бабаораз развернули скакунов и помчались в Карабекаул к Чары Пальванову.

Вернулись на другой день с отрядом «кошчинцев». Добротрядовцы, — более ста всадников, лихо промчались по Сакару и остановились у заброшенной, переполненной дохлой саранчой траншеи. Остановились и попятились: из пустыни вновь ползла зеленой рекой саранча. Только что родившаяся, но такая же беспощадная.

— Сто двадцать миллионов саранчуков на каждом гектаре, — сказал Ратх, — а траншея давно переполнена. — Что будем делать, товарищи?