Кальман Миксат - ИСТОРИЯ НОСТИ-МЛАДШЕГО И МАРИИ TOOT

А лозы отвечали Михаю Тооту: «Мы тоже не цвели, а только. плоды приносили, ты тоже все работал да работал, без отдыха, правильно сделаешь, если развлечешься».

И король рогаликов крепко задумался. Правда, как странно, что у виноградной лозы самые невзрачные цветочки, зато плоды — самые ценные.

Но сбор должен был начаться только через несколько дней, а до тех пор у Михая Тоота оставалось время, чтобы обойти все участки своего виноградника, познакомиться с каждой лозой — вот динка, а это хенигли, это гохер, это мускат, это кадарка… Странно! Все они постепенно становятся живыми существами, и ты уже знаешь, что вон та кадарка заболела, а там в углу у одной из динок какой-то дичок отнимает все соки, и его надо выкопать.

Хозяин шагает и шагает по бороздам, меряет, ногами виноградник, доходит до границы, сравнивает с соседним, тут решает устроить виноградную беседку, там в низине — персики посадить. А несколько каштанов перед домом — то-то было бы отлично… А на вершине холма беседку поставить. Все это совершается в душе как бы исподволь, и вдруг, глядишь, всем сердцем прикипел человек к своему винограднику, просто влюбился в него, и все двадцать три лавки в Нью-Йорке, которые приносят тысячи и тысячи долларов дохода, стали уже чем-то вовсе второстепенным. Михай Тоот вдруг загрустил, помрачнел и все жаловался Велковичу:

— Эх, свояк, что же будет с этим виноградником без хозяина? Грешно загубить такую роскошь. А кому его поручить, кому?

— Да ты продай, — посоветовал Велкович.

Но Михай Тоот ответил ему столь же укоризненным взглядом, как некогда там, у «Лициния», когда Велкович предложил ему отдать в залог часы.

Да что тут долго тянуть, кончилось все тем, что после сбора винограда, когда наступил день отъезда, Михай Тоот обратился к жене:

— Душенька Кристина, я много думал о том, в какой форме сказать тебе то, что сейчас скажу. Но форма формой, а ты, душенька, попросту пойми, что я не могу больше жить в Америке. Не знаю, что со мной случилось, да и не хочу сейчас о том раздумывать, но только больше я не «король рогаликов».

— Так какие же у тебя намерения, дорогой муженек? — спросила Кристина.

— Я, Кристина, намереваюсь вернуться сейчас в Нью-Йорк, а вы останетесь здесь, в Пожони. Ликвидирую свое предприятие, приведу в порядок дела и очень скоро вернусь, чтобы больше никогда не уезжать отсюда.

Кристина бросилась ему на шею, расчувствовался и Велкович. Слезы радости блеснули у него на глазах, когда он услышал об этом решении.

— Ты, Мишка, человек! — воскликнул он и стал неистово трясти руку своего друга. — Хотя деньги здесь и не будут тебе так сыпаться в карман, как там, однако, посмотришь, что заживешь во сто раз счастливей.

— Верно, — задумчиво произнес Михай Тоот, — и я так думаю и надеюсь, Дюри. А кроме того, — добавил он немного погодя, — по крайней мере, сам буду возделывать свой виноградник.

Велкович улыбнулся: он подумал о том, что за странные творения бога — венгерцы, которых полученный в наследство виноградник может притянуть домой с другого конца света. Но верно и то, что этот виноградник на горе Шомьо!

Так попал домой «американец» и, как нам уже известно, купил в Бонтойском комитате имение Алшо-Рекеттеш.

Ежели Токай — король среди виноградных гор, то и Шомьо не последняя спица в колеснице — Шомьо тоже великий олигарх. Его золотистый напиток — истинное чудо, а поставь его на лед, так он не уступит любому столовому вину на свете. Но с точки зрения продажи у него есть один недостаток — это вино никогда не бывает одинаковым: то оно крепче, то слабее, то ароматнее; иногда кисловатое, иногда и вовсе кислое. Многое зависит тут от времени сбора винограда: надобно подгадать в самую точку, — чтобы он уже поспел, но еще не переспел.

Преждевременный сбор винограда обычно ухудшает качество вина, а запоздалый уменьшает количество, потому что владельцы виноградников вынуждены делиться с осами да скворцами. Вот и выдумывают разные хитроумные способы, чтобы вовремя приступить к сбору винограда и положить конец разбойничьим налетам полчищ этих дармоедов — ос и скворцов. Когда виноград поспевает, берут несколько гроздей из разных мест, кладут их между двумя кирпичами, а на кирпич встает народный папский житель, ведь знаменитые виноградники в большинстве своем принадлежат им; ежели сок сразу брызнет во все стороны, а верхний кирпич так и плюхнется под тяжестью человека, значит, можно начинать сбор, если же он оседает медленно, едва заметно, тогда следует еще подождать.