Эрвин Штриттматтер - Чудодей

Станислаус приказал Фрицу закурить сигареты. Фриц задымил.

— Сигарета воняет, — сказал Станислаус.

Фриц затянулся и сморщился.

— У сигареты вкус дерьма!

У Фрица вывалился язык.

— Теперь три дня твои сигареты будут только вонять!

Фриц выбросил сигарету.

Станислауса ничуть не прельщало ставить дальнейшие эксперименты с Латте. Но он должен был дать понять Фрицу, этому скептику, что тот подчиняется его тайным силам.

— Я, твой господин и учитель, — глухим голосом произнес Станислаус, — повелеваю тебе появиться утром в пекарне с высунутым языком!

Фриц кивнул.

— Все стерто! Заберись на кухонную плиту и просыпайся!

Фриц забрался на плиту и сел на корточки возле большой сковороды, проснулся и стал стыдливо озираться.

— Ты что, обезьяну из меня сделал?

— Нет, всего-навсего грелку для кофейника.

Не попрощавшись и весь дрожа, Фриц сбежал к себе.

Станислаус стоял один в тихой кухне. В голове у него гудело. Это конечно же были магнетические силы, которые все не могли успокоиться. Станислаус — сын Бюднера — электростанция, способная держать людей под напряжением в тысячу и более вольт!

Утро следующего дня было хмурым. Хмурым было и настроение хозяина.

— Это что за мода такая — ходить, вывалив язык, как загнанный пес?

Фриц кинулся в угол, где стояла плевательница, и сделал знак Станислаусу.

— Все время во рту вкус навоза. Ты меня заколдовал.

— Убери язык, — шепнул Станислаус. — Это тебе за твое неверие.

Чары развеялись. Фриц с благодарностью глядел на Станислауса.

— Ты можешь стать самым знаменитым человеком в городе. Девки будут на брюхе перед тобой ползать.

Девушки пока не занимали Станислауса, но слава о нем пошла по свету. По тому свету, в котором Фриц Латте до сих пор играл исключительную роль. Фриц не забывал всюду хвастаться волшебными силами своего друга.

— Я сберег целую кучу денег. Мой друг гипнозом отучил меня курить.

— Он это умеет?

— Судите сами, что он умеет. Мастер захотел дать ему затрещину. Он смотрит на хозяина. Раз — и из глаз молния. Хозяин ни с места, словно к полу приклеился.

Молодые люди восторженно загоготали:

— Приведи его к нам! Чего он прячется!

— Он не выходит на люди. Копит силы на свои молнии.

Приятели засомневались.

— Будь я такой, я бы не стал ходить в учениках.

Фриц вяло покачал головой.

— Он вам не кто-нибудь, он читает ученые книжки и почти не спит по ночам. Однажды я просыпаюсь, а возле его кровати стоят не то шесть, не то восемь негров. И я слышу, как он с этими неграми разговаривает. Вижу, как они чокаются, а пивных кружек у них нету.

Фриц ничего не имел против, чтобы и он, благодаря общению со Станислаусом, показался приятелям немного таинственным. Но не все испугались.

— Врешь ты все как сивый мерин!

Станислаус не подозревал об этих разговорах. Он продолжал свои опыты. Удивительная радость охватила его. В его книжке недвусмысленно было сказано: «Да будет проклят тот, кто разовьет в себе тайные силы и использует их лишь себе во благо. Нирвана погубит его. Душа его сгинет в Гадесе».

Станислаус не знал ни что такое Нирвана, ни Гадес, не знал, что автор книжки валит в одну кучу индийскую мудрость и древнегреческую мифологию, чтобы показать свою ученость. Для Станислауса все написанное в книжке было ново и неоспоримо. Он глотал эту тарабарщину лженауки как малиновую воду.

В кухне на ужин дали дешевую кровяную колбасу. А для хозяев в кастрюле кипели ярко-розовые сардельки. Фриц проверил, чем лакомятся хозяева.

— Слышь, как сардельки поют? Радуются, что попадут в хозяйское брюхо. — Он снял крышку с кастрюли. — Вон какие они важные лежат. На ученика и не глянут.

Софи опять закрыла кастрюлю. Фриц пошептался со Станислаусом. Станислаус должен заставить хозяйку раздать сардельки в кухне. Нет, Станислаус не пожелал. Фриц выхватил из кастрюли одну сардельку и стал тыкать ею прямо в веснушчатый нос Станислауса.

— На, на! Понюхай, понюхай только! Или тебе такая вкуснота не под силу, а, волшебник?

Станислаус сглотнул слюну. Дверь в кухню отворилась. Хозяйка пожаловала. Станислаус встретил ее «центральным» взглядом. Аппетит и тщеславие доконали его. «Сардельки нужны здесь! Здесь! — мысленно произнес Станислаус. — Здесь сардельки нужны, здесь!»

Хозяйка заглянула в кастрюлю. Станислаус сверлил взглядом ее затылок. Толстуха словно бы заколебалась. Краем глаза глянула на дешевую кровяную колбасу. Станислаус перехватил ее взгляд. «Сюда сардельки! Сюда!»