Эмиль Золя - Истина

— Милая Тереза, мы вовсе не желаемъ насиловать твои чувства, и если собрались здѣсь, то исключительно ради того, чтобы дружески обсудить положеніе дѣлъ… Я знаю, что ты очень страдаешь… Но ты страдала бы еще больше, еслибы тебѣ на долю выпало страшное горе — сознавать, что мужъ и жена говорятъ на разныхъ языкахъ, что ихъ раздѣляетъ цѣлая пропасть, и что никакое соглашеніе невозможно. Женщина въ прежнія времена была настолько неразвита, умъ ея былъ такъ омраченъ суевѣріями, что она не была способна на здравое размышленіе. Сколько проливалось ненужныхъ слезъ вслѣдствіе печальныхъ недоразумѣній, сколько распадалось семействъ, жизнь которыхъ становилась невыносимой!

Маркъ замолчалъ, подавленный воспоминаніями. Тогда заговорила Женевьева:

— Да, мой дорогой Маркъ, ты правъ: было время, когда я не понимала тебя, мучила и терзала — и потому я не имѣю права обижаться на то, что ты только что сказалъ; у меня хватило силъ побороть тотъ ядъ, которымъ меня отравляли, но сколько женщинъ погибло безвозвратно! Онѣ мучились среди опутавшаго ихъ мрака и тщетно искали выхода. А счастье семьи было разрушено; онѣ, эти несчастны жертвы, пресмыкались передъ своими мучителями, томились въ исповѣдальняхъ и отворачивались отъ тѣхъ, кто ихъ любилъ, кто хотѣлъ пробудить ихъ умъ для болѣе свѣтлой жизни! Я сама исцѣлилась только благодаря тебѣ и все же сознавала, что прошлое не вполнѣ погибло, что наслѣдіе многихъ поколѣній трусливаго невѣжества живетъ на днѣ души, и это сознаніе постоянно держало меня въ страхѣ, что прежнее безуміе вновь овладѣетъ мною… Только благодаря твоей разумной поддержкѣ мнѣ удалось бороться съ отвратительными призраками. Твоя любовь и нѣжность спасли меня… И я благодарю тебя отъ всей души… мой добрый Маркъ.

Женевьева прослезилась и продолжала съ возрастающимъ волненіемъ:

— Бѣдная бабушка! Бѣдная мама! Я такъ ихъ жалѣю! Я была свидѣтельницей ихъ страданій. Внутренній ядъ разъѣдалъ души несчастныхъ женщинъ, принявшихъ на себя добровольное мученичество. Бабушка бывала страшна въ своемъ гнѣвѣ, но это происходило оттого, что ей не удалось испытать счастья; она жила въ полномъ отреченіи отъ міра и его радостей, и у ней было одно стремленіе — подчинить другихъ такому же безумному аскетизму. Моя бѣдная мать должна была страдать всю жизнь за то, что испытала кратковременное счастье и вкусила прелесть взаимной любви! Ее заставили подчиниться культу лжи и лицемѣрнаго отрицанія всякой радости жизни!

Присутствующіе невольно содрогнулись, вспомнивъ грозный и печальный обликъ госпожи Дюпаркъ и госпожи Бертеро, ханжество и лицемѣріе которыхъ какъ бы воскрешали времена средневѣкового безумія; первая олицетворяла собою жестокую, непримиримую вражду церкви ко всякому проявленію живого духа; вторая, болѣе гуманная, умирала отъ тоски, даже не попытавшись порвать цѣпи устарѣлыхъ предразсудковъ; Женевьева, внучка и дочь этихъ женщинъ, рѣшилась выступить на мучительную борьбу и была охвачена радостнымъ сознаніемъ полученной свободы, купленной, правда, дорогою цѣною; ей удалось вернуться къ жизни, вновь испытать счастье любви. Ея взгляды невольно обратились въ сторону дочери Луизы, которая улыбалась, слушая рѣчь матери, и наконецъ бросилась къ ней и нѣжно ее поцѣловала.

— Мама, ты — самая мужественная изъ всѣхъ насъ, потому что ты боролась и страдала! Мы тебѣ обязаны своей побѣдой, ради которой пролито столько слезъ… Я все отлично помню. Я шла вслѣдъ за тобой, и мнѣ уже не стоило большого труда отрѣшиться отъ прошлаго; я не испытала жуткаго трепета передъ суевѣрною ложью, которой была отравлена твоя душа, и потому я оставалась спокойной, разсудительной, и мнѣ удалось воспользоваться суровымъ урокомъ жизни, оцѣнить весь ужасъ того несчастья, которое обрушилось на нашу семью послѣ твоего ухода, — нашъ домъ погрузился тогда въ трауръ.

— Замолчи и не приписывай мнѣ излишняго значенія, — проговорила Женевьева, цѣлуя дочь. — Ты одна спасла насъ всѣхъ своимъ мужествомъ; въ тебѣ воплотился здравый умъ; ты, не колеблясь, исполнила свой долгъ и своимъ вмѣшательствомъ поборола всѣ препятствія къ нашему семейному счастью. Мы обязаны тебѣ мирнымъ исходомъ ужаснаго положенія, созданнаго моимъ тяготѣніемъ къ мрачному прошлому; ты — первая женщина, вполнѣ свободная отъ предразсудковъ; у тебя сильная воля, направленная къ тому, чтобы создать здѣсь, на землѣ, истинное счастье!

Тогда Маркъ обратился къ Терезѣ: