Фрэнсис Фицджеральд - Издержки хорошего воспитания

Однажды в четыре часа пополудни, когда Мерлин бесшумно проскользнул к витрине магазина в тапочках на мягкой подошве, движимый недавно приобретенной привычкой, которой он, по правде говоря, немного стыдился (с намерением пошпионить за юным продавцом), он нечаянно глянул на улицу и напряг зрение, чтобы лучше всмотреться. К обочине подкатил просторный импозантный лимузин: из него вышел шофер и, получив указания от сидевших в салоне, повернулся и с несколько растерянным видом направился к дверям книжной лавки «Мунлайт Квилл». Отворив дверь, он втиснулся внутрь, с сомнением окинул глазами старика в ермолке и обратился к нему глухим, невнятным голосом, как будто слова его просачивались сквозь туман:

— А у вас есть… есть первые книги из Дании?

Мерлин покачал головой:

— Нет, первопечатных датских книг к нам не поступало.

Шофер снял кепку и почесал плотно остриженную макушку:

— Не. Мне надо дитиктиф. — Он ткнул большим пальцем себе за спину в сторону лимузина. — Она увидала в газете. Первое книгоиздание.

Мерлин оживился. Кажется, намечалась выгодная сделка.

— Ах вот что. Да, мы давали объявление о кое-каких первопечатных изданиях, но… детективы… думаю, вряд ли… А как называется книга?

— У меня выскочило. Что-то о преступлении.

— Так, о преступлении. У нас есть — вот, «Преступления семейства Борджа»: цельный сафьяновый переплет, Лондон, тысяча семьсот шестьдесят девятый год, отличная сохранность…

— Не-не, — перебил шофер, — там был какой-то парень, который преступление и совершил. Она увидала в газете, что книга продается у вас.

С видом эксперта посетитель отверг еще несколько предложенных наугад названий.

— Сивый Свинарь, — вдруг выпалил он после некоторой заминки.

— Как? — переспросил Мерлин, заподозрив намек на свою неряшливость.

— Сивый Свинарь. Ну, который преступник.

— Сивый Свинарь?

— Сивый Свинарь. Фермер, должно быть.

Мерлин растерянно почесал седоватую щетину на подбородке.

— Слушайте, мистер, — продолжал потенциальный клиент, — коли вы желаете меня избавить от лишнего нагоняя, давайте-ка поднапрягите мозги. От всякой проволочки старуха бесится как не знаю кто.

Однако раздумья Мерлина над идентификацией Сивого Свинаря оказались столь же тщетными, как и старательные поиски по стеллажам, и минут через пять крайне подавленному возничему пришлось проделать обратный путь к своей хозяйке. Через стекло витрины Мерлин имел возможность наглядно созерцать сцену чудовищного скандала, разразившегося в салоне лимузина. Шофер беспорядочно жестикулировал в попытке доказать свою невиновность, но, очевидно, без малейшего результата, поскольку, когда он вновь уселся за руль, на лице у него было написано глубокое уныние.

Затем дверца лимузина распахнулась, и на тротуар ступил бледный худощавый юноша лет двадцати, одетый по последней моде, с легкой тросточкой в руке. Он вошел в лавку, прошагал мимо Мерлина и принялся раскуривать сигарету. Мерлин приблизился к нему:

— Чем могу быть вам полезен, сэр?

— Дружище, — холодно ответил юнец, — кое-чем можете. Во-первых, дайте мне выкурить сигаретку тайком от престарелой дамы в лимузине, которая приходится мне бабушкой. Если до моего совершеннолетия ей станет известно, что я курю, это обойдется мне в пять тысяч долларов. Во-вторых, найдите первое издание «Преступления Сильвестра Бонара», [64] Выпущенный в 1881 г. роман Анатоля Франса; американское издание (в переводе Лафкадио Хирна) вышло в 1890 г. о котором вы дали объявление в субботнем выпуске «Таймс». Бабушке вздумалось вас от этой книжки избавить.

Детектив! Чье-то преступление! Сивый Свинарь! Теперь все стало ясно. Угодливо хмыкнув, словно желая дать понять, что это недоразумение его позабавило бы, если бы жизнь не отучила его от веселья, Мерлин проковылял в дальний угол, где хранились его сокровища, за этим недавним капиталовложением, которое он приобрел сравнительно дешево на распродаже крупной библиотеки.

Когда он вернулся с книгой, молодой человек с наслаждением затягивался сигаретой, выпуская изо рта целые клубы дыма.

— Господи! — воскликнул тот. — Она целый день держит меня при себе и гоняет по всяким идиотским поручениям. За шесть часов ни разу не удалось курнуть! Куда катится мир, спрашиваю я вас, если немощная старушонка, которой впору питаться сухариками с молочком, вдалбливает мужчине, что нравственно, а что нет? Не желаю я терпеть никакого диктата. Покажите-ка книгу.