Август Стриндберг: Серебряное озеро

Музейщик прихватил с собою ружье, когда солнечным утром в начале лета отправился разыскивать на Острове в море[1] Остров в море — имеется в виду расположенный к западу от Сандхамна о. Рунмарё, где Стриндберг жил летом в 1890 г. (Здесь и далее примеч. переводчиков.) новые красоты.

Он не хотел говорить, но вообще-то замыслил добраться до колдовского Серебряного озера, ведь чтобы его найти, нужно молчать и идти в одиночку.

Так вот, вскарабкался он на холм с ветряною мельницей, достал компас и прикинул направление к четвертому озеру, до которого никак не мог дойти, хоть и прилагал к тому немалые усилия. Народ показывал дорогу, даже подробно ее описывал, но, как ни старался, выходил он всегда не к Серебряному озеру, а к Приютному, тоже весьма живописному, с высоким камышником, где шныряли болотные воробьи, с белыми кувшинками, средь которых сновали лысухи. Всякий раз, как он несолоно хлебавши возвращался обратно, хозяин, старый рыбак, говорил с усмешкой, что попасть туда легче легкого, главное — отыскать торфяник, где растет морошка и гнездятся бекасы, а оттуда уж рукой подать.

Пока что путь лежал по сухим обрывистым кряжам, где корявые низкорослые сосны впивались в камень кривыми когтями. Сложены эти кряжи не из обычного серого гнейса, а из плотного мелкозернистого роговика, местами фисташкового, местами розового, расколотого на уступчатые глыбы, видом похожие на лавки, стулья и диваны и перемежающиеся длинными полосами белого известняка — словно кто-то расстелил холсты для отбелки. Дальше крутой косогор, березовая роща с множеством орхидей; узкая лощина — зеленый травяной ковер, поросший кустами ольхи, здесь наверняка играли эльфы и водили хороводы, ведь это их чародейские шаги оставили в траве кольцо следов, зеленых, как ярь-медянка. Почва под ногами становится влажной; кругом дикий розмарин и пушица, а молодые сосенки стоят стройные, прямые, будто колья в ограде. Новые уступы, новые ущелья, теперь заросшие орешником и дубняком. Откуда-то доносится стук — так запоздалый путник стучит ночью в дверь: это дятел. А вот лесной голубь клинтух — стонет-жалуется, словно женщина в родах. Одинокий странник знает все звуки, всех животных и растения, и, доведись ему услышать или увидеть что-то незнакомое, он бы, пожалуй, счел это недопустимым.

Поход меж тем продолжается, по компасу прямо на северо-восток; кое-где путь преграждает жердяная городьба, но ему она не помеха; дальше сырой луг с низкорослой осокой, боярышником и похожими на кипарисы можжевеловыми деревцами; потом кочковатое болото, которое нужно перейти вброд, — словом, целый набор миниатюрных ландшафтов. И наконец странник слышит где-то внизу плеск и журчание, спускается по косогору, продирается сквозь густой ольшаник и вдруг видит перед собою горное озеро несказанной красоты. Природа воистину потрудилась на славу, однако ж мнится, будто и человеческая рука тут помогала — чистила, подправляла, наводила порядок.

Озеро небольшое — всего несколько туннландов [2] Туннланд — старинная шведская мера площади, равная 4946 кв. м. , но берега его являют глазу столь великое многообразие мысов, бухточек, заливов, что каждый миг примечаешь новое. Вот высокая корабельная сосна затеняет береговую кручу, вот склоняется к кувшинкам белая береза, вот ольховая бухточка, заросшая камышом, а за нею — кочковатое болото с крушиною и росянками и даже с островком посредине. Очарование безмятежного водоема еще усиливается, когда, глядя на верхушки деревьев и облака, осознаешь, что лежит он высоко над морем, которое глубоко внизу рокочет прибоем.

Ленивый утренний бриз поднял легкую зыбь, и в прибрежных камнях слышен негромкий плеск. В озере отражалась небесная синева, но возле берега вода была зловещего бурого цвета, точно свернувшаяся кровь. Жутковатая идиллия, тем более что все здешнее великолепие казалось необъяснимым, бесцельным. Как возникла эта впадина и откуда взялась вода? Сама котловина, возможно, кратер, а возможно, давний вход в рудник — щебень на дне говорил в пользу последнего предположения.

Местное предание рассказывало только, откуда взялось само название. Серебряное озеро якобы получило свое имя в прошлом веке, после бегства от русских, когда обитатели прибрежного архипелага, спасаясь от полного разорения, собрали свое серебро и утопили в этом озере, рассчитывая достать клад, как только установится мир. Однако же серебро не отыскалось, и люди решили, что озеро бездонное. С годами к этой истории добавились россказни о разной чертовщине, якобы происходившей всякий раз, как там пробовали ловить рыбу, в результате на памяти нынешнего поколения таких попыток уже не случалось.