Грэм Грин - Суть дела

— Да, если вы будете аккуратно делать взносы… А какая у нас в этом уверенность. Скоби?

— Никакой, — сказал Скоби. — Это верно.

— Мне очень жаль. Скоби. Не думайте, что это относится лично к вам. Такие уж у банка правила. Если бы вам нужно было фунтов пятьдесят, я бы дал вам их сам.

— Не стоит об этом больше говорить, Робинсон, — сказал Скоби. — Не такое уж это спешное дело. Ребята из Администрации скажут, что мне легко набрать эти деньги взятками, — застенчиво засмеялся он. — Как поживает Молли?

— Очень хорошо, спасибо. Жаль, что не могу этого сказать о себе.

— Вы слишком много читаете медицинских книг.

— Надо же человеку знать, что у него болит. Приедете вечером в клуб?

— Вряд ли. Луиза немножко прихворнула. С ней всегда это бывает перед дождями. Простите, что отнял у вас время. Мне пора двигаться.

Понурив голову, он быстро пошел вниз. У него было скверное чувство, будто его поймали в каком-то неблаговидном поступке, — он выпрашивал деньги, а ему отказали. Луиза заслуживает большего. Ему казалось, что в каком-то смысле он оплошал как мужчина.

Дрюс сам выехал на «Эсперансу» со своим отрядом береговой охраны. На трапе их ждал буфетчик, который передал приглашение капитана выпить с ним у него в каюте. Начальник морской охраны был уже на борту. Это была часть церемониала, повторявшегося два раза в месяц: устанавливались дружеские отношения с командиром нейтрального корабля; принимая его приглашение, пытались подсластить горькую пилюлю досмотра; в это время внизу, под капитанским мостиком, обыск шел полным ходом. Пока у пассажиров первого класса проверяли паспорта, их каюты обшаривал отряд береговой охраны. Другие осматривали трюм — там происходила унылая, бессмысленная процедура пересыпки риса. Как сказал Юсеф? «Вы когда-нибудь нашли хоть один маленький алмазик? Неужели вы верите, что найдете?» Через несколько минут, когда все выпьют и дружеские отношения наладятся; Скоби предстоит неприятная задача — обыскать каюту самого капитана. Принужденный, несвязный разговор вел в основном морской офицер.

Капитан отер одутловатое, желтое лицо и сказал:

— Конечно, к англичанам я питаю в своем сердце огромное восхищение.

— Нам, поверьте, и самим это противно, — уверял лейтенант. — Просто беда, что вы — судно нейтральной державы!

— Мое сердце полно восхищения перед вашей величественной борьбой. В нем нет места обиде. Кое-кто из моих людей обижается. Я — нет, — говорил португальский капитан. С лица его ручьями лил пот, белки были воспалены. Он все говорил о своем сердце, но Скоби подумал, что трудно было бы найти это сердце даже при помощи серьезной хирургической операции.

— Весьма признательны, — отвечал лейтенант. — Мы глубоко ценим ваше расположение…

— Еще по рюмке портвейна, джентльмены?

— Что ж, спасибо. Такого на берегу не найдешь. А вы, Скоби?

— Нет, благодарю.

— Надеюсь, майор, вы нас здесь не задержите на ночь?

— Боюсь, что вам не удастся выйти раньше, чем завтра в полдень, — ответил Скоби.

— Мы сделаем все, что возможно, — утешил лейтенант.

— Положа руку на сердце, — джентльмены, могу вас заверить, что среди моих пассажиров вы не найдете ни одного преступника. Ну, а команда — их-то я всех знаю, как свои пять пальцев.

— Такой уж теперь порядок, капитан, — сказал Дрюс, — мы не имеем права его нарушать.

— Возьмите сигару, — предложил капитан. — По особому заказу. Бросьте вы эту сигарету.

Дрюс закурил сигару, которая начала искриться и трещать. Капитан захохотал:

— Я вас разыграл, джентльмены. Невинная шутка. Эту коробку я держу для друзей. У англичан необыкновенное чувство юмора. Я знал, что вы не рассердитесь. Немец непременно бы обозлился, англичанин — никогда! По всем правилам игры, да?

— Забавно, — кисло сказал Дрюс, положив сигару в пепельницу, которую подставил ему капитан. Пепельница (капитан нажал на нее пальцем) заиграла дребезжащий мотивчик. Дрюс снова дернулся: он не получил отпуска, и нервы у него были не в порядке.

Капитан скалил зубы и обливался потом.

— Швейцарская штучка! — сказал он. Поразительный народ. И тоже нейтральный.

Вошел один из полицейских береговой охраны и сунул Дрюсу записку. Тот передал ее Скоби.

«Буфетчик, которого собираются уволить, сообщил, что у капитана в ванной спрятаны письма».

— Пожалуй, пойду, потороплю их там в трюме, — сказал Дрюс. — Идемте, Эванс. Большое спасибо за портвейн, капитан.