Кнут Гамсун - Бенони (пер. Ганзен)

Вернувшись къ себѣ, Бенони засталъ около своего дома важныхъ гостей: двухъ клѣтчатыхъ англичанъ съ двумя провожатыми. Рѣчь повелъ Мареліусъ изъ Торпельвикена: сэръ Гью Тревельянъ и другой англичанинъ пришли, молъ, по дѣлу.

— Что же имъ нужно отъ меня? — спросилъ Бенони.

На этотъ разъ Мареліусъ былъ лучше освѣдомленъ: сэръ Гью привезъ нынче съ собою изъ Англіи вотъ этого господина, свѣдущаго по горной части, и они нѣсколько дней ходили и все рылись въ горахъ Бенони, нанесли ихъ на карты и, кажется, хотятъ купить участокъ.

Бенони подумалъ, что дѣло идетъ о бездѣлицѣ въ нѣсколько далеровъ, о небольшомъ береговомъ участкѣ съ правомъ ловли, и сказалъ:

— Да, только бы мы съ Бенони были согласны продать.

— А вы не согласны?

— Нѣтъ. Не нуждаюсь.

Вмѣсто того, чтобы онѣмѣть и совсѣмъ растеряться отъ столь гордаго отвѣта Бенони, Мареліусъ отыскалъ себѣ камень и присѣлъ на него.

— А вѣдь сэръ Гью, вѣрно, не поскупился бы, — сказалъ онъ.

— Хоть бы и такъ!

Разговоръ затянулся. Бенони все время держался насторожѣ: какъ бы не подумали, что онъ изъ нужды продаетъ какія-то нѣсколько саженъ берега! Англичане тѣмъ временемъ стояли въ сторонкѣ и вели себя, какъ будто никакого Бенони и не было на свѣтѣ: переговаривались потихоньку между собою и время отъ времени указывали другъ другу на карту. И, хотя по глазамъ было видно, что сэръ Гью пьянъ, горный ученый обращался къ нему съ величайшею почтительностью, — такимъ важнымъ человѣкомъ былъ этотъ сэръ Гью. Онъ прикидывался, будто понимаетъ по-норвежски только Мареліуса изъ Торпельвикена, поэтому все и шло черезъ послѣдняго. Смиренно, по-рабски, подошелъ Мареліусъ къ британцу и доложилъ, что Бенони не согласенъ продавать.

Право, какъ будто умница ангелъ-хранитель стоялъ за плечами Бенони и подсказывалъ ему что говорить! Его упорные уклончивые отвѣты подѣйствовали на англичанъ. Упрямый до нельзя сэръ Гью вбилъ себѣ въ голову, что не кто другой, какъ онъ, открылъ эти богатѣйшія горы во время своей рыболовной экскурсіи въ Норландъ, и теперь хотѣлъ купить ихъ. Вотъ и привезъ съ собой горнаго ученаго, чтобы изслѣдовать ихъ. Горы успѣли перемѣнить владѣльца съ прошлаго года, когда Аронъ изъ Гопана, пожалуй, отдалъ бы ихъ за безцѣнокъ. Но въ концѣ концовъ это едва ли представляло особое значеніе. И Бенони, конечно, продастъ. Купить же эти горы сэръ Гью намѣревался для малютки, котораго родила ему въ его отсутствіе Эдварда. Вотъ такъ мальчуганъ вышелъ! Чудо! Настоящее чудо! Сэръ Гью мѣрилъ его, вѣшалъ, и въ пьяной истерикѣ превозносилъ красоту ребенка. На письмахъ ему писали и «Sir» «Hon.», но все это было ничто въ сравненіи со званіемъ отца чуда. — Ты все время держишь его на рукахъ, — говорилъ онъ матери, — дай и мнѣ подержать немножко. — Далѣе эксцентричный англичанинъ связалъ рожденіе ребенка съ рудниками, которые открылъ не кто другой, какъ онъ, вотъ и захотѣлъ купить эти богатства на имя своего сына. Онъ открылъ свои планы горному ученому:- Какимъ богачомъ станетъ когда-нибудь мой сынъ! А я буду пріѣзжать сюда каждый годъ и смотрѣть, какъ онъ богатѣетъ; горы будутъ стоять себѣ и все расти въ цѣнѣ. — Ученый высказался о дѣлѣ осторожнѣе: образцы, которые онъ изслѣдовалъ, правда, обѣщали много, но ему нужно еще хорошенько обойти и изслѣдовать всю обширную площадь.

Теперь обходъ былъ законченъ; ученый больше не сомнѣвался, что тутъ большія богатства.

Наконецъ, Мареліусъ отъ имени сэра Гью спросилъ, сколько же Бенони проситъ за свои горы.

— Зимой я куплю рыбу, и мнѣ самому понадобятся мои горы, — сказалъ Бенони. — Но, ежели ему нужно только нѣсколько саженъ берега съ правомъ ловли, то я подарю ему. Я не такой жила.

Но сэръ Гью желалъ купить всѣ горы, весь участокъ.

— Ну, а что онъ за это дастъ?

— Пять тысячъ далеровъ, — сказалъ Мареліусъ.

У Бенони дрожь пробѣжала по спинѣ отъ изумленія. Онъ глядѣлъ то на одного, то на другого и, наконецъ, спросилъ самого сэра Гью — онъ ли предлагаетъ столько?

Сэръ Гью кивнулъ. Но вообще онъ не былъ расположенъ пускаться въ разговоры съ столь постороннимъ для него лицомъ, какъ Бенони, и отвернулся отъ него.

А Бенони, этотъ бывшій ловкачъ и дока, сразу почуялъ, что тутъ дѣло серьезное. Видно, профессоръ изъ Христіаніи все-таки не ошибся насчетъ богатѣйшихъ рудъ свинцоваго блеска и серебра. Пять тысячъ далеровъ?!

— Я подумаю, — сказалъ Бенони.

— Чего вамъ думать? — изумился Мареліусъ, напуская на себя важность и говоря уже отъ себя.