Кнут Гамсун - Пан (пер. Химона)

— Такъ въ самомъ дѣлѣ, - сказалъ я, — вы не хотите вознагражденія за лодку, за ведро со смолой и щетку?..

— Нѣтъ, милѣйшій господинъ лейтенантъ, — отвѣчалъ онъ. — Какъ вы можете такъ думать! — и онъ посмотрѣлъ на меня глазами, исполненными ненависти.

Я не видѣлъ Эдварды въ продолженіе трехъ недѣль.

А впрочемъ, нѣтъ, какъ-то разъ я встрѣтилъ ее въ лавкѣ, куда я ходилъ покупать хлѣба; она стояла за прилавкомъ и рылась въ различныхъ матеріяхъ. Кромѣ нея, тамъ были еще два приказчика. Я громко поздоровался, она подняла голову, но ничего не отвѣтила.

Вдругъ мнѣ пришло въ голову, что я не могу спросить себѣ хлѣба въ ея присутствіи. Я обратился къ приказчикамъ и потребовалъ себѣ дроби и пороху. Пока мнѣ отвѣшивали я не спускалъ съ нея глазъ.

Сѣрое, черезчуръ узкое платье, петли были потерты; плоская грудь сильно дышала.

Какъ она выросла за лѣто! Ея лобъ думалъ, эти раздвинутыя изогнутыя брови были словно двѣ загадки на ея лицѣ, всѣ ея движенія стали болѣе зрѣлыми. Я посмотрѣлъ на ея руки; ея длинные тонкіе пальцы дѣйствовали на меня съ какой-то силой и заставляли дрожать. Она продолжала рыться въ матеріяхъ.

Я стоялъ, и мнѣ хотѣлось, чтобы Эзопъ забѣжалъ за прилавокъ къ ней и узналъ бы ее, тогда я отозвалъ бы его къ себѣ и извинился бы; что она отвѣтила бы мнѣ на это?

— Вотъ, пожалуйста, — сказалъ мнѣ приказчикъ.

Я заплатилъ, взялъ свой свертокъ и опять поклонился. Она взглянула, но и теперь ничего не отвѣтила.

«Хорошо! — подумалъ я, — она, можетъ-быть, уже невѣста барона».

И я ушелъ безъ хлѣба.

Когда я вышелъ, я бросилъ взглядъ въ окно. Никто не смотрѣлъ мнѣ вслѣдъ.

Въ одну прекрасную ночь выпалъ снѣгъ, и въ моей хижинѣ становилось прохладно. Тамъ былъ очагъ, на которомъ я варилъ ѣду, но дрова горѣли плохо; черезъ стѣны дуло, хотя я ихъ и законопатилъ, какъ могъ. Осень прошла, дни становились короткими. Первый снѣгъ стаялъ на солнцѣ, и земля опять лежала обнаженной; но ночи были холодныя, вода замерзала. Трава и насѣкомыя поумирали. Таинственная тишина окутала людей, они думали и молчали, ихъ глаза ждали зимы. Съ рыбосушиленъ не раздавалось больше криковъ, въ гавани все было тихо, все шло навстрѣчу вѣчному сѣверному сіянію, когда солнце спитъ въ морѣ.

Глухо, глухо раздавались удары веселъ одинокой лодки.

Въ ней ѣхала дѣвушка.

— Гдѣ ты была, дитя мое?

— Нигдѣ.

— Нигдѣ? Послушай, я узнаю тебя, я встрѣтилъ тебя лѣтомъ.

Она пристала, вышла на берегъ и привязала лодку.

— Ты была пастушкой, ты вязала чулокъ, я встрѣтилъ тебя однажды ночью.

Слабый румянецъ доказывается у нея на щекахъ, она смущенно улыбается.

— Милая, зайди ко мнѣ въ хижину и дай мнѣ на тебя посмотрѣть. Тебя зовутъ Генріетой.

Но она молча проходила мимо меня. Осень, зима овладѣли ею; чувства ея спали. Солнце уже зашло въ море.

Въ первый разъ я надѣлъ свой мундиръ и спустился въ Сирилундъ. Сердце стучало. Я припоминалъ всѣ подробности того перваго дня, когда Эдварда поспѣшила ко мнѣ и обняла меня въ присутствіи всѣхъ; и вотъ въ теченіе многихъ мѣсяцевъ она бросала меня то туда, то сюда и сдѣлала такъ, что мои волосы посѣдѣли. Моя вина? Да, моя звѣзда завела меня. Я подумалъ: «Какъ она обрадуется, если я брошусь передъ ней на колѣни и скажу ей свою тайну. Она предложитъ мнѣ стулъ, велитъ принести вина, и какъ разъ въ ту минуту, когда она поднесетъ стаканъ къ губамъ, чтобы выпитъ вмѣстѣ со мной, она скажетъ: — Господинъ лейтенантъ, благодарю васъ за тѣ минуты, которыя мы провели вмѣстѣ, я никогда васъ не забуду!»

Но если я обрадуюсь и возымѣю хоть немножко надежды, она сдѣлаетъ видъ, что пьетъ, но стаканъ поставитъ обратно нетронутымъ. И она не будетъ скрывать отъ меня, что дѣлаетъ только видъ, что пьетъ; она нарочно мнѣ это покажетъ. Вотъ какая она.

Хорошо, теперь скоро пробьетъ послѣдній часъ.

И спускаясь по дорогѣ я продолжалъ думать: «Мой мундиръ произведетъ на нее впечатлѣніе, галуны на немъ новые и красивые, сабля будетъ звенѣть по полу». Какая-то нервная радость охватывала меня, и я шепталъ про себя:- Кто знаетъ, что еще можетъ случиться!

— Я поднялъ голову и развелъ рукой. Не нужно униженій, честь прежде всего. Мнѣ все равно, что случится, но я не буду дѣлать попытокъ къ сближенію. Извините, что я вамъ не сдѣлаю предложенія, красавица…

Господинъ Макъ встрѣтилъ меня на дворѣ, глаза его еще больше ввалились, лицо потемнѣло.

— Уѣзжаете? Ну, да, конечно. Послѣднее время вамъ не легко пришлось. Ваша хижина сгорѣла. — и господинъ Макъ улыбнулся.