Чарльз Диккенс: Очерки лондонских нравов

Въ пять часовъ или въ половинѣ шестаго онъ тихо опускается съ своей табуретки, перемѣняетъ фракъ и отправляется куда нибудь поближе къ Бокльсбири, къ своему обычному обѣденному мѣсту. Лакей исчисляетъ ему списокъ блюдъ съ довѣрчивымъ видомъ, потому что онъ постоянный посѣтитель, и послѣ вопроса: «что у васъ хорошенькаго?» или «что у васъ свѣженькаго?» посѣтитель заказываетъ порцію росбифу съ зеленью и полъ-кружки портеру. Порція его сегодня меньше обыкновенной, потому что зелень дороже картофеля на цѣлую пенни, и потому еще, что вчера онъ потребовалъ лишнюю булку, а третьяго дня позволилъ себѣ скушать лишній кусочекъ сыру. По окончаніи этого важнаго договора съ лакеемъ, онъ вѣшаетъ свою шляпу и обращается къ ближайшему сосѣду съ покорнѣйшею просьбою одолжить ему газету по минованіи въ ней надобности. Если ему удается достать ее въ теченіе обѣда — какое счастіе! Онъ съ очевиднымъ удовольствіемъ то съѣдаетъ кусочекъ своей порціи, то прочитываетъ нѣсколько строчекъ какого нибудь интереснаго извѣстія. Аккуратно пятью минутами ранѣе часа времени посвященнаго обѣду, онъ вынимаетъ изъ кармана шиллингъ, расплачивается, бережно кладетъ сдачу въ жилетъ (отложивъ сначала одну пенни за труды лакея) и возвращается въ контору. Если этотъ день нѣтъ иностранной почты, то спустя полъ-часа онъ снова выходить въ нея и обычнымъ шагомъ возвращается домой въ свою маленькую квартирку, расположенную въ задней части какого нибудь домика въ Эйлингтонѣ. Здѣсь ожидаетъ его чай, въ теченіе котораго онъ иногда съ удовольствіемъ вступаетъ въ разговоръ съ маленькимъ сыномъ домовой хозяйки, а иногда задаетъ ему задачи изъ простого сложенія, за что награждается одною пенни. По временамъ ему случается снести письмо къ своему патрону на Россель-сквэръ, а тогда богатый купецъ, услышавъ голосъ своего подчиненнаго, зоветъ его въ столовую. «Мистеръ Смитъ, пожалуйте сюда», и мистеръ Смитъ, опустивъ свою шляпу къ ножкѣ одного изъ стульевъ великолѣпной залы, робко входитъ въ столовую; принявъ снисходительное предложеніе присѣсть, онъ тщательно подворчиваетъ ноги подъ стулъ, садится въ значительномъ разстояніи отъ стола и, выпивъ рюмку хересу, которую подноситъ ему старшій сынъ хозяина, встаетъ со стула, осторожно пятится назадъ и ускользаетъ изъ комнаты съ такимъ душевнымъ волненіемъ, отъ котораго тогда только оправляется, когда снова увидитъ себя на знакомой ему Эйлингтонской дорогѣ. Бѣдные люди! они довольны, но нельзя сказать, что они счастливы; смиренные и унылыя, они не чувствуютъ въ душѣ своей страданій, но зато они не знаютъ также, что значитъ удовольствіе.

Сравнивъ теперь этихъ людей съ другимъ классомъ созданій, которыя, подобно имъ, не имѣютъ ни друга, ни товарища, но которыхъ положеніе въ обществѣ основано на собственномъ ихъ выборѣ. Эти люди обыкновенно узнаются по сѣдымъ головамъ и краснымъ лицамъ; они бываютъ преданы портвейну и любятъ носить самые модные сапоги. Изъ убѣжденія (трудно опредѣлять только, какого именно: дѣйствительнаго или воображаемаго, но вѣроятнѣе всего — дѣйствительнаго), что они богаты, а родственники ихъ бѣдны, они становятся подозрительны, обнаруживаютъ явное ко всѣмъ нерасположеніе, находятъ величайшее удовольствіе считать себя несчастными и наводить уныніе на всѣхъ, кто приближается къ нимъ. Подобныхъ людей вы можете увидѣть всюду; въ кофейныхъ — вы легко узнаете ихъ по недовольнымъ восклицаніямъ и по роскошнымъ обѣдамъ; въ театрахъ — всегда увидите ихъ на однихъ и тѣхъ же мѣстахъ, съ одними и тѣми же недовольными взглядами, которые они бросаютъ на ближайшихъ въ нимъ молодыхъ людей; на вечерахъ — по раздражительности за картами и по ненависти къ музыкѣ, Человѣкъ подобнаго рода любитъ, чтобы комнаты его были убраны великолѣпно, чтобы кругомъ его находилось огромное собраніе книгъ, серебра и картинъ, и любитъ это не столько для собственнаго своего удовольствія, сколько для возбужденія зависти и огорченія въ тѣхъ, которые сами желали бы имѣть все это, но не имѣютъ средствъ состязаться съ нимъ. Онъ принадлежитъ къ двумъ или къ тремъ клубамъ, всѣ члены которыхъ завидуютъ, льстятъ и ненавидятъ его. Иногда обращается къ нему за вспомоществованіемъ какой нибудь бѣдный родственникъ, женатый племянникъ, можетъ быть, и тогда богатый дядюшка съ чистосердечнымъ негодованіемъ пустится въ ораторство о неосмотрительности женатыхъ молодыхъ людей, о недостаткахъ жены, о несчастіи имѣть семейство и о сущей пагубѣ входить въ долги со ста-двадцатью-пятью фунтами годового дохода и о многихъ другихъ непростительныхъ порокахъ; нотація обыкновенно заключается самодовольнымъ обзоромъ собственнаго своего поведенія и деликатнымъ намекомъ прибѣгнуть къ приходской помощи. Оставивъ по духовному завѣщанію все свое состояніе какому нибудь Обществу, такой человѣкъ умираетъ въ одинъ прекрасный день отъ апоплексіи послѣ роскошнаго обѣда. И общество воздвигаетъ ему огромный памятникъ, съ исчисленіемъ добродѣтелей покойнаго.

Читать дальше