Чарльз Диккенс: Блюмсберийские крестины

— Пошелъ! вскричалъ «Адмиралъ», и карета загремѣла, какъ паровозъ въ полномъ ходу, съ похищеннымъ пассажиромъ, то привскакивая на выдавшихся камняхъ мостовой, то соскакивая съ нихъ, то покачиваясь въ одну сторону, то въ другую.

— Ради Бога! гдѣ я долженъ сидѣть? спросилъ несчастный Домпсъ стараго джентльмена, въ грудь котораго онъ толкнулъ уже въ четвертый разъ.

— Гдѣ вамъ угодно; только пожалуста оставьте мою грудь въ покоѣ, отвѣчалъ старый джентльменъ, довольно сердитымъ тономъ.

— Можетъ быть, джентльмену лучше бы хотѣлось сѣсть на козлы, подхватилъ мокрый адвокатскій писецъ, въ розовой рубашкѣ и съ улыбающейся физіономіей.

Послѣ нѣсколькихъ толчковъ, не имѣвшихъ, однако, никакихъ дурныхъ послѣдствій, Домпсу удалось наконецъ завладѣть мѣстечкомъ. Въ добавокъ къ невыгодному положенію этого мѣста, — находившагося подъ боковымъ окномъ, которое не запиралось, и между двернымъ, которое, по принятому правилу, не должно было запираться, — въ самомъ близкомъ соприкосновеніи съ нимъ находился пассажиръ, который все утро проходилъ безъ зонтика и до такой степени былъ мокръ, что казалось, какъ будто цѣлый день просидѣлъ въ чанѣ полномъ воды… и даже не былъ ли онъ и еще мокрѣе?

— Сдѣлай милость, не хлопай дверью, сказалъ Домпсъ, обращаясь къ кондуктору, который только что впустилъ еще четырехъ пассажировъ: — нервы мои чрезвычайно слабы — это губятъ меня.

— Кажется, джентльменъ изволитъ что-то говорить? отвѣчалъ кондукторъ, всунувъ въ дверное окно голову и стараясь показать видъ, что онъ не понялъ требованія Домпса.

— Я сказалъ, чтобъ ты не хлопалъ дверью! повторилъ Домпсъ, съ самымъ кислымъ выраженіемъ въ лицѣ.

— Что же я стану дѣлать, сэръ! эта дверь удивительно какая странная: безъ хлопанья не запрется ни за что, отвѣчалъ кондукторъ — и въ подтвержденіе своего оправданія распахнулъ ее и хлопнулъ громче прежняго.

— Извините пожалуста, сэръ, сказалъ маленькій, разряженный, щеголеватый старикъ-джентльменъ, сидѣвшій противъ Домпса: — извините пожалуста; но, вѣроятно, вамъ случалось замѣчать, если только вы ѣзжали въ дилижансахъ въ дождливую погоду, что изъ пяти пассажировъ четыре всегда являются съ огромными каленкоровыми зонтиками, безъ ручекъ наверху и безъ мѣдныхъ наконечниковъ внизу?

— Нѣтъ, мнѣ никогда не приходило въ голову замѣтить это, отвѣчалъ Домпсъ и въ тоже время услышалъ, что часы пробили двѣнадцать: — но теперь, когда вы сказали мнѣ объ этомъ, я…. Ай! aй! завопилъ несчастный Домпсъ, замѣтивъ въ окно, что дилижансъ промчался мимо Друри-лэна, гдѣ онъ приказывалъ высадить себя. — Ай! гдѣ кондукторъ?

— Я полагаю, онъ на козлахъ, оказалъ молодой джентльменъ, въ розовой рубашкѣ, которая скорѣе похожа были на бѣлую, но разграфленную красными чернилами.

— Мнѣ нужно выйти на этомъ мѣстѣ! оказалъ Домпсъ слабымъ голосомъ: предъидущія происшествія имѣли на него сильное вліяніе.

— Ай! снова вскричалъ Домпсъ.

— Ай! въ одинъ голосъ повторили пассажиры: дилижансъ миновалъ въ это время церковь Сентъ-Джилзъ.

— Стой, стой! закричалъ кондукторъ: — провались я сквозь козлы, если только мы не забыли выпустить джентльмена у Друря-лэна. Пожалуйте, сэръ, поскорѣе! поскорѣе! прибавилъ онъ, отпирая дверь и помогая Домпсу вылѣзть, съ такимъ хладнокровіемъ, какъ будто ничего не случилось.

Негодованіе Домпса было безпредѣльно.

— Друри-лэнъ, сказалъ онъ голосомъ ребенка, котораго въ первые разъ опустили въ холодную ванну.

— Вамъ угодно въ Друри-лэнъ? это здѣсь близехонько, сэръ: третій переулокъ направо, сэръ!

Домпсъ не могъ говорить отъ раздраженія; онъ стукнулъ зонтикомъ объ мостовую и пошелъ отъ дилижанса съ твердой рѣшимостью не заплатить ни гроша. Кондукторъ, по какому-то странному стеченію обстоятельствъ, былъ совершенно противнаго мнѣнія, и Богъ знаетъ сколько времени продолжалось бы это несогласіе, еслибъ оно не приведено было къ концу самымъ благоразумнымъ и удовлетворительнымъ совѣтомъ кучера.

— Что тамъ такое! сказалъ этотъ почтенный человѣкъ, привставъ на козлахъ и облокотясь одной рукой о крышу дилижанса. — Послушай, Томъ: скажи джентльмену, что ужь если онъ очень огорчился, то мы даромъ свеземъ его до Эджверской дороги и на обратномъ пути высадимъ у Друри-лэна. Онъ не можетъ отказаться отъ этого.

Возражать противъ такого предложенія не было возможности и Домпсъ заплатилъ оспориваемые шесть пенсовъ, и черезъ четверть часа находился уже на лѣстницѣ дома подъ № 14, въ улицѣ Грэтъ-Россель.