Марк Твен - Том Соуер за границей

Сказано-сдѣлано. Чуточку самую проѣхалъ онъ на пароходѣ, чуточку въ дилижансѣ, а всю остальную дорогу верхомъ, и ему потребовалось три недѣли, чтобы добраться до Уашингтона. Видѣлъ онъ пропасть всякихъ мѣстъ: множество поселковъ и четыре города; пробылъ въ отсутствіи около восьми недѣль, но когда воротился, то уже сталъ знаменитѣе всѣхъ въ нашемъ мѣстечкѣ. Это путешествіе прославило его даже во всей округѣ, ни о комъ столько не толковали, какъ о немъ, люди пріѣзжали изъ-за тридцати миль, чтобы взглянуть на него, — даже изъ самыхъ отдаленныхъ захолустьевъ въ Иллинойсѣ пріѣзжали, — глазѣли на него, розиня ротъ, а онъ-то и принимался болтать. Не увидать другой разъ ничего подобнаго!

Трудно теперь было рѣшить окончательно, кто болѣе великій путешественникъ: одни стояли за Тома, другіе за Ната. Всѣ соглашались въ томъ, что Натъ обозрѣлъ большее въ смыслѣ долготы; за то нельзя было не признать, что если Томъ отсталъ отъ него по долготѣ, то пересилилъ его въ отношеніи широты и разныхъ климатовъ. Словомъ, не знали, чья взяла. Вотъ имъ обоимъ и приходилось выставлять на видъ самыя опасныя изъ своихъ приключеній, чтобы доказать этимъ путемъ свое преимущество. Нату Парсону особенно вредила эта пуля, что поранила Тома въ ногу; онъ ратовалъ противъ нея какъ умѣлъ, но при неблагопріятныхъ условіяхъ, потому что Томъ не оставался на одномъ мѣстѣ, пока Натъ разсказывалъ, что было бы, правду сказать, честнѣе съ его стороны, а расхаживалъ кругомъ, сильно прихрамывая въ-то время, какъ старикъ росписывалъ случай, происшедшій съ нимъ въ Уашингтонѣ. Надо замѣтить, что Томъ продолжалъ представляться колченогмъ и послѣ того, какъ его нога совсѣмъ зажила, онъ упражнялся въ этомъ по ночамъ дома и поддерживалъ эту штуку, точно она только что съ нимъ приключилась.

Случай, бывшій съ Натомъ, былъ не хуже пули, — и я долженъ признаться, что онъ умѣлъ о немъ разсказать. Когда онъ принимался за это повѣствованіе, то у всѣхъ морозъ по кожѣ подиралъ, лица блѣднѣли, дыханіе спиралось въ груди, а иныя женщины и дѣвушки не выдерживали и лишались чувствъ. Насколько могу припомнить, приключеніе состояло вотъ въ чемъ:

Онъ прискакалъ въ Уашингтонъ, пристроилъ своего коня и отправился съ письмомъ къ дому президента. Ему сказали тамъ, что президентъ въ Капитоліи и собирается тотчасъ же отправиться въ Филадельфію;- если Натъ хотѣлъ видѣть его, то долженъ былъ дорожитъ каждой минутой! Онъ чуть не упалъ, до того это его сразило. Лошади при немъ не было и онъ просто не зналъ, что дѣлать. Но какъ разъ въ эту минуту ѣдетъ негръ-извозчикъ съ полуразвалившейся старой кареткой. Парсонъ видитъ спасеніе, выскакиваетъ изъ подъѣзда и кричитъ:

— Полдоллара тебѣ, если доставишь меня въ полчаса въ Капитолій, и четверть еще, если въ двадцать минутъ!

— Ладно! — отвѣчаетъ негръ.

Натъ вскочилъ въ экипажъ, захлопнулъ дверцу и они помчались, трясясь и подскакивая по самой сквернѣйшей дорогѣ, какую только можно себѣ вообразить, и съ такимъ грохотомъ, что это одно уже наводило ужасъ. Натъ продѣлъ руки сквозь петли и висѣлъ такъ въ избѣжаніе смерти, но каретка вдругъ наткнулась на большой камень, подпрыгнула кверху, а дно у нея провалилось и ноги у Ната очутились при этомъ на землѣ; онъ понялъ тотчасъ, что подвергается страшной опасности, если не будетъ поспѣвать за каретой. Онъ былъ перепуганъ до нельзя, но напрягалъ всѣ свои силы, чтобы держаться за петли и перебирать ногами быстрѣе. При этомъ, онъ оралъ во все горло, приказывая извозчику остановиться; то же кричали ему и прохожіе, замѣтившіе, что подъ каретою мелькаютъ чьи-то ноги, а внутри ея, какъ было видно черезъ окна, болтаются чьи-то плечи и голова. Всѣмъ было понятно, что Натъ подвергается большой опасности, но чѣмъ неистовѣе кричали всѣ, тѣмъ отчаяннѣе вопилъ самъ негръ и тѣмъ сильнѣе нахлестывалъ онъ лошадей, повторяя:- Не безпокойтесь! Я обѣщалъ доставить его туда во время, и доставлю… сами увидите! — Дѣло было въ томъ, что онъ принималъ все за понуканье ѣхать скорѣе, словъ же, понятнымъ образомъ, нельзя было ему разслышать изъ-за грохота экипажа. И скачка продолжалась тѣмъ же порядкомъ… прохожіе холодѣли и цѣпенѣли, глядя на нее; за то, когда карета остановилась, наконецъ, у Капитолія, то оказалось, что никто и никогда еще такъ быстро не ѣздилъ; всѣ это даже засвидѣтельствовали. Лошади такъ и растянулись, Натъ свалился на землю совсѣмъ разбитый; его вытащили всего въ пыли, оборваннаго, босоногаго, но онъ все же не опоздалъ, прибылъ какъ разъ во время, поймалъ президента и передалъ ему письмо. Все дѣло отлично уладилось: президентъ простилъ Ната тутъ же на мѣстѣ и Натъ далъ негру двѣ четверти доллара, сверхплатныхъ, вмѣсто обѣщанной одной, потому что видѣлъ хорошо, что не попадись эта карета, онъ не поспѣлъ бы никакъ во время, даже очень опоздалъ бы навѣрное.