Джон Пассос - 42-я параллель

– Я согласна, мистер Мурхауз, мне кажется, что работа для меня будет интересная.

– Так завтра в девять, пожалуйста, а сегодня по до-Роге отправьте следующие телеграммы:

Миссис Дж. Уорд Мурхауз Грэйт-Нэк Лонг-Айленд Штат Нью-Йорк Возможно придется ехать Мехико Скажи Солтвору сам не смогу присутствовать обеде надеюсь все благополучно Целую всех Уорд

Мисс Элинор Стоддард

45 В 11-я стрит Нью-Йорк

Напишите что привезти из Мексики всегда ваш

Д. У.

– Как вы насчет путешествий, мисс Уильямс?

– Я никогда не путешествовала, но я уверена, что это мне понравится.

– Мне, видите ли, может потребоваться в дороге секретарь… нефтяные дела. Ну, это выяснится через день-другой.

Джеймсу Фрунзе

Фрунзе и Дж. Уорд Мурхауз

100 Пятая авеню Нью-Йорк

Сообщите срочно Шорхэм положение дел А и Б Берроу настаивает опубликовать декларацию единства интересов американизма перед лицом чужеземного социалистического сброда

Д. У. М.

– Спасибо. На сегодня будет. Когда перепечатаете и отправите телеграммы, вы свободны.

Дж. Уорд Мурхауз вышел во внутреннюю дверь, на ходу снимая пиджак. Перепечатав телеграммы и проходя по вестибюлю, чтобы с рассыльным отправить их на телеграф, она видела, как он во фраке, в серой фетровой шляпе и с коричневым пальто, перекинутым через руку, быстро прошел к такси, не замечая ее. Она пришла домой очень поздно. Ее щеки горели, и она не чувствовала усталости. Элис сидела на краешке кровати и читала.

– А я уж беспокоилась, – начала было она, но Джейни обняла ее и объявила, что поступает личным секретарем к Дж. Уорду Мурхаузу и уезжает с ним в Мексику, Элис разразилась рыданиями, но Джейни была так счастлива, что, не замечая этого, продолжала рассказывать ей о вечере, проведенном в «Шорхэме».

незадолго до полуночи город подвергся налету нескольких цеппелинов. Бомбардировка производилась без разбора и бомбы попадали в районы не имеющие стратегического значения

Железные дороги не уступят ни пяди нам придется делать этот переход в условиях далеко не благоприятных, заявил капитан Кениг командир лодки Дойчланд пройдя 90 миль и миновав Соломонов остров в 2.30 пополудни. Все встречные суда давали приветственные гудки

сегодня в 9 часов утра сэр Роджер Кейсмент [145]повешен в Пейнтсвиллской тюрьме

купальщицы в одних халатиках вызывают возмущение вместо первоклассного кафе на пляже открыта молочная отчет об урожае в Соединенных Штатах показывает значительное падение итальянцы подняли радостный крик когда австрийцам пришлось бросить горячие лепешки и улепетывать восвояси гигантская стена воды обрушилась в долину Бетховен по утверждению профессора производит впечатление сочного бифштекса

Тюрьма чудесно перерабатывает городские отбросы превращая их в чистое золото

Сегодня ночью Луна скроет планету Сатурн

Закон о восьмичасовом рабочем дне предотвратит забастовки интервью с Вильсоном последняя надежда на мир

Повстанцы заняли Хуарес, Уэрта бежал, пароходы в Европу были переполнены землевладельцами, стремившимися в Париж, и Венустиано Карранса провозгласил себя президентом в Мехико. Маку достали пропуск по Мексиканской центральной железной дороге до самой столицы. Энкарнасьон плакала, когда он уезжал, и анархисты пришли провожать его на вокзал. Мак хотел вступить в войска Сапаты. За время, проведанное в Хуаресе, он нахватался от Энкарнасьон кое-каких испанских фраз и приобрел смутное представление о характере революции. Переезд длился пять суток. Пять раз поезд подолгу стоял, пока дорожные бригады чинили впереди развороченный путь. Случалось, ночью в окно залетали пули. Где-то близ Кабальос целая орава всадников промчалась вдоль всего поезда, размахивая широкополыми шляпами и стреляя на всем скаку. Солдаты, засевшие в служебном отделении, проснулись и дали ответный залп, и всадники скрылись, поднимая облако пыли. Пассажиры, как только началась стрельба, забились под сиденья или улеглись плашмя в проходе. Когда атака была отбита, какая-то старуха подняла вой. Оказалось, что пуля пробила череп ребенку. Мать – коренастая смуглая женщина в пестром платье – ходила взад и вперед по всему поезду, бережно обернув шалью крошечное окровавленное тело, и повсюду искала доктора, хотя всем было ясно, что ребенок мертв.