Герман Мелвилл - ОМУ

Упомянутые выше наказания не были, конечно, назначены произвольно. Миссионеры для облегчения судебной процедуры разработали что-то вроде карательного тарифа. Тому, кто предается удовольствиям, почерпнутым из тыквенной бутылки, — столько-то дней работы на Ракитовой дороге; за кражу ружья — столько-то сажен каменной стены; и так далее до конца списка. Если у судьи есть тетрадь, в которой все это хитроумно приведено в систему, она ему очень помогает. Приведу пример. Преступление — скажем, двоеженство — доказано; переворачиваем страницу на букву Д и находим: двоеженство — сорок дней на Ракитовой дороге и двадцать циновок в пользу королевы. Параграф читается вслух, и приговор вынесен.

Затем перешли к суду над другими обвиняемыми, только что принимавшими участие в обсуждении первого дела; осужденные, по-видимому, могли выступать наравне со всеми присутствующими. Несколько странное судопроизводство, но строго соответствующее знаменитому английскому принципу, по которому каждого человека должны судить равные ему.

Всех обвиняемых признали виновными.

Прежде чем представиться какому-нибудь человеку, не мешает кое-что узнать о нем; поэтому мы приведем теперь некоторые сведения о Помаре и ее семействе.

Все читавшие о путешествиях Кука, наверно, помнят Оту, который во времена этого мореплавателя был королем большего из двух полуостровов, составляющих Таити. Впоследствии ружья моряков с «Баунти» дали ему возможность распространить свое владычество на весь остров. Оту перед смертью принял новое имя — Помаре, ставшее с тех пор родовым королевским именем.

Ему наследовал сын, Помаре II, самый прославленный государь в истории Таити. Хотя он был ужасным развратником и пьяницей, и его обвиняли даже в противоестественных пороках, все же он поддерживал тесную дружбу с миссионерами и стал одним из первых прозелитов. В религиозной войне, начатой им из рвения к новой вере, он потерпел поражение и был изгнан с острова. После непродолжительного отсутствия он вернулся с Эймео во главе армии в восемьсот воинов и в кровопролитной битве при Нарии разбил мятежных язычников и восстановил свою власть. Так, силой оружия христианство окончательно восторжествовало на Таити.

Помаре II, умершему в 1821 году, наследовал малолетний сын, носивший имя Помаре III. Молодой государь пережил отца всего на шесть лет, и управление страной перешло к его старшей сестре Аимате, теперешней королеве, которую обычно называют Помаре Вахине I, то есть первая Помаре-женщина. Ее величеству ныне за тридцать лет. Она второй раз замужем. Первым ее мужем был сын старого короля Тахара — острова, отстоящего в сотне миль от Таити. Брак оказался несчастливым, и супруги вскоре развелись. Теперешний муж королевы — вождь Эймео.

Репутация Помаре далеко не безупречна. Она и ее мать долгое время были отлучены от церкви; королеву миссионеры, кажется, до сих пор не простили. Среди прочих прегрешений ее обвиняют в несоблюдении супружеской верности. Это и послужило основной причиной ее отлучения.

Прежде, до постигших ее несчастий, она проводила бoльшую часть времени в том, что переезжала с одного острова на другой, сопровождаемая двором, отличавшимся весьма распущенными нравами. Куда бы она ни направлялась, повсюду в честь ее прибытия устраивались всякого рода празднества и игры.

Помаре всегда проявляла любовь ко всему показному. Многие годы на королевскую казну тяжелым бременем ложилось содержание гвардейского полка. Вооруженные ружьями всех образцов и калибров, лейб-гвардейцы ходили без штанов, их форма состояла из ситцевых рубах и картонных шапок; командовал ими высоченный крикливый вождь, гордо выступавший в огненно-красной куртке. Эти герои сопровождали свою повелительницу во всех поездкам.

Некоторое время назад Помаре получила, в подарок от своей августейшей сестры, английской королевы Виктории, очень эффектный, но несколько тяжелый головной убор — корону, изготовленную, вероятно, по заказу каким-нибудь лондонским жестянщиком. Ее величество не подумала даже приберечь столь изящное украшение исключительно для высокоторжественных дней, бывающих так редко, и надевала корону всякий раз, как появлялась на людях; а чтобы показать свое знакомство с европейскими обычаями, Помаре вежливо приподнимала ее, приветствуя всех влиятельных иностранцев — капитанов китобойных судов и прочих, встречавшихся ей во время вечерней прогулки по Ракитовой дороге.