Эдвард Форстер - Говардс-Энд

— Нет, еще немножко. Так красиво. Скажи мне… Ах да… Ты сказала, что деньги — это основная нить мира?

— Да.

— Тогда что будет уточной нитью?

— Это во многом зависит от нашего выбора, — ответила Маргарет. — Но это что-то не деньги. Больше ничего не скажешь.

— Гуляние по ночам?

— Возможно.

— Для Тибби — Оксфорд?

— Видимо, так.

— А для тебя?

— Теперь, когда нам придется покинуть Уикем-плейс, я начинаю думать, что это наш дом. Для миссис Уилкокс, это, без сомнения, был Говардс-Энд.

Собственное имя всегда услышишь даже на большом расстоянии. Мистер Уилкокс, сидевший с друзьями на скамейке вдали от сестер, услышал свое и, встав, направился к девушкам.

— Грустно думать, что место иногда может оказаться важнее человека, — продолжала Маргарет.

— Почему, Мег? Места обычно гораздо приятнее. Я скорее буду вспоминать дом лесника в Померании, чем толстого главного лесничего, который в нем жил.

— Полагаю, мы все меньше и меньше будем обращать внимание на людей, Хелен. Чем больше у тебя знакомых, тем легче становится заменить одного другим. Одно из проклятий Лондона. Я вполне допускаю, что в конце жизни буду по-настоящему заботиться только о месте.

Тут к ним подошел мистер Уилкокс. Со времени их последней встречи прошло несколько недель.

— Здравствуйте! — воскликнул он. — Мне показалось, я услышал знакомые голоса. Что это вы здесь делаете?

Его тон звучал покровительственно. Подразумевалось, что им не следовало сидеть на набережной Челси без мужского сопровождения. Хелен возмутилась, а Маргарет восприняла это как неотъемлемую часть мировоззрения порядочного человека.

— Сколько лет, сколько зим, мистер Уилкокс. Хотя недавно я встретила в метро Иви. Надеюсь, у вас хорошие новости о сыне.

— О Поле? — спросил мистер Уилкокс, гася сигарету и садясь между ними. — О, у Пола все в порядке. Мы получили весточку из Мадейры. Сейчас он должен вновь приступить к работе.

— Брр… — сказала Хелен, вздрогнув по разным причинам.

— Простите?

— По-моему, в Нигерии ужасный климат, или я не права?

— Но кому-то надо туда ехать, — просто ответил мистер Уилкокс. — Англия никогда не сохранит свою заокеанскую торговлю, если не будет готова идти на жертвы. Если мы не упрочим свое положение в Западной Африке, Гер… могут последовать бесконечные осложнения. [28] У Германии в Западной Африке были свои интересы. Мистер Уилкокс оборвал себя на полуслове, вспомнив, что сестры наполовину немки. Ну а теперь расскажите, что у вас нового.

— О, у нас был великолепный вечер! — воскликнула Хелен, которая всегда оживлялась, стоило появиться новому лицу. — Мы состоим членами одного клуба, в котором выпускают специальные листки — в клуб входят и Маргарет, и я, в общем, только дамы, — после чтения листков начинается дискуссия. Сегодня мы обсуждали, как следует распорядиться своими деньгами — оставить их семье или бедным, а если бедным, то каким образом это сделать. Ужасно интересно!

Деловой человек улыбнулся. Со дня смерти своей жены он почти удвоил свой доход. Стал наконец важной персоной, и его имя, стоявшее в проспектах компаний, агитирующих подписчиков купить акции, было весьма весомо. Жизнь его баловала. И когда мистер Уилкокс прислушивался к плеску Темзы, все еще бегущей вспять со стороны моря, ему казалось, что мир у него в руках. Река, такая загадочная для девушек, не таила для него никаких секретов. Он помог сократить ее длинный приливной путь, купив акции Теддингтонской плотины, и если он и другие капиталисты сочтут необходимым, этот путь когда-нибудь будет сокращен еще больше. С хорошим обедом в желудке и двумя милыми, хоть и учеными, женщинами по бокам он чувствовал, что держит в руках бразды правления, а то, чего не знает, знать и не нужно.

— Чрезвычайно оригинальное развлечение! — проговорил он и рассмеялся со свойственной ему благожелательностью. — Хорошо бы Иви ходила на такие собрания. Но у нее нет времени. Увлеклась разведением абердинских терьеров — таких славных маленьких собачек.

— Пожалуй, и нам следовало бы заняться тем же.

— Видите ли, мы делаем вид, что совершенствуемся, — сказала Хелен немного резковато, потому что не желала поддаваться обаянию Уилкоксов и с горечью вспоминала те дни, когда речь, подобная этой, произвела бы на нее сильное впечатление. — Мы полагаем, что раз в две недели полезно потратить вечер на дебаты, но, как говорит сестра, возможно, было бы лучше разводить собак.