Кемаль Орхан - Брошенная в бездну

Буря не унималась. Огромные волны с рёвом обрушивались на берег. Полицейский комиссар спустился к дороге и стал в защищённом от ветра месте. Вскоре он увидел свет фар. Автомобиль, подпрыгивая на камнях, медленно подвигался вперёд. Наконец он подъехал. Комиссар бросился открывать дверцу. Из машины вылезли трое: начальник отдела безопасности, следователь и доктор.

– Что здесь произошло? – спросил следователь.

– Я уже докладывал по телефону. Море выбросило утопленницу. Мы осмотрели её, на пальце у женщины перстень.

– Молодая?

– Не очень старая. Видно, ей крепко досталось – всё лицо исцарапано, а от левого виска до самого подбородка – глубокий шрам.

– Шрам на левой щеке? – спросил Халдун.

– Да, бей-эфенди!

Халдун почему-то сразу подумал о нищенке, которой недавно велел подмести возле своего кабинета.

Первым к берегу стал спускаться врач. Остальные последовали за ним. Едва приблизившись к распростёртому телу, Халдун крикнул:

– Это она!

– Вы её знаете?

– Я видел эту женщину несколько раз… Поднеси-ка фонарь поближе, – бросил Халдун рыбаку и склонился над трупом. – На лице следы свежих царапин…

– Да… Её смерти, несомненно, предшествовала схватка… Я думаю, что здесь скорее убийство, чем самоубийство… Вот, взгляните-ка – и он показал на перстень.

Следователь присел на корточки рядом с ним.

– Вот так-так! Бриллиантовый перстень на руке нищенки!

Он с любопытством посмотрел на лицо утопленницы.

– Снимите перстень! – приказал полицейским начальник отдела безопасности. – Составим протокол и отправим это вещественное доказательство на хранение.

Халдун вдруг быстро поднялся и закурил.

– Что с тобой? – спросил следователь, глядя на его побледневшее лицо.

– Ничего…

– Но, ради аллаха, скажи, что случилось?

– Я же говорил, что видел эту женщину, и мне стало не по себе…

– Понимаю… Трудно оставаться равнодушным, когда видишь знакомое лицо… Даже нам трудно.

Халдун молчал.

Рыбак посветил фонарём полицейским. Один из них поднял руку утопленницы, а другой пытался снять перстень. Но дело не клеилось.

– Может, отрезать палец?

– Нет, нет! – остановил их Халдун. – Вам было приказано только снять перстень!

Он перестал замечать, что творится вокруг. Какое-то непонятное чувство влекло его к утопленнице. Это не было похоже на обычное сострадание… Но что же это? Почему ему стало так больно, когда они хотели отрезать ей палец?..

…Перстень! Где-то в глубине памяти всплывали обрывки воспоминаний. Они то возникали, то исчезали, подобно щепке, брошенной в волны…

…В их доме много говорилось о каком-то перстне. Он был тогда ребёнком… Да, ведь однажды он нашёл под кроватью какой-то футляр, из которого мать вынула перстень… Но она давно умерла…

Наконец полицейские с помощью рыбаков сняли перстень и передали его следователю. Внутри оказалась надпись. Одно слово было почти совсем стёрто, но рядом чётко виднелись ещё два: «Назан» и «Халдун».

Ему стало дурно.

– Что случилось, дорогой?

– Ничего…

– Тебе плохо?

– Пустяки!.. Маленькое недомогание…

– Мы можем идти, – сказал следователь, – а труп надо доставить в морг.

Он кивнул доктору, чтобы тот отправлялся к автомобилю.

Халдун с трудом вскарабкался на скалу. Он был совершенно подавлен. Значит, женщина, выдававшая себя за нищенку, была… Но почему она это скрыла? Может, она покончила с жизнью, чтобы унести в могилу свою тайну? Но нет, это не похоже на самоубийство! Царапины на её лице свидетельствуют о том, что она отчаянно боролась за жизнь.

– Взгляни-ка, – сказал следователь, садясь в машину, – здесь довольно отчётливо видно слово, которое, вероятно, пытались стереть. Вот прочти: тут написано «Мазхар». Не так ли?

– Да, «Мазхар»!

– Но что с тобой? Ты бледен как полотно.

– Не знаю.

– Как не знаешь, братец! Всё было хорошо до того момента, пока ты не увидел утопленницу. А тут сразу начало твориться что-то неладное…

Халдун более не мог сдерживаться. Он закрыл лицо руками и зарыдал. Следователь уже не сомневался – за всем этим кроется какая-то трагедия. Он стал осторожно расспрашивать.

Халдун подумал, что теперь совершенно бессмысленно молчать о своём открытии – всё равно на следствии всё выяснится. Посмотрев на следователя влажными от слёз глазами, он сказал:

– Это моя мать!..

И словно провалился в бездну…

– Остановите машину! Он лишился чувств!

Шофёр затормозил и поспешил на помощь. Они уложили доктора на заднее сиденье.