Эрскин Колдуэлл - Случай в июле

— Кто там?

— Это я, Генри, — безнадежным тоном ответил Сонни. — Это я, Сонни.

За дверью долго молчали.

— Ведь сказано тебе, чтобы ты уходил, почему же ты не ушел? — сухо спросил Генри. — Пока еще у тебя есть время уйти куда-нибудь и спрятаться.

— Мне есть хочется, Генри.

Опять наступило долгое молчание, потом Генри сказал:

— Да ты прямо ко мне прилип. В жизни не видывал таких, как ты. Присосался, как новорожденный телок к старой корове. Неужто ты совсем одурел? — спросил он сердито, повышая голос.

— Мне есть хочется, Генри, — сказал Сонни кротко.

Генри и Ви зашептались за дверью.

— Не могу я уйти в лес голодный. У меня с утра крошки во рту не было.

— Смотри, тебе, может, и есть-то больше незачем, — предостерег его Генри. — Если ты будешь тут околачиваться, белые тебя поймают. А покойникам еда ни к чему.

Сонни услышал, как Генри зашлепал босыми ногами на кухню, и понял, что ему все-таки дадут чего-нибудь поесть. Он присел, скорчившись, у дверей и только повертывал голову вправо и влево, поглядывая на улицу. Все дома на улице были темны, как сама ночь. Поселок словно вымер. Прижавшись к дверям, Сонни раздумывал, знает ли кто-нибудь в поселке, кроме Генри и Ви, о том, что с ним случилось. Он решил, что знают, а иначе почему в хижинах так темно, хотя бы и после полуночи, и окна так плотно закрыты ставнями в душную летнюю ночь.

— Я немножко приоткрою дверь, а ты просунь руку в щель, — сказал Генри так неожиданно, что напугал его. — Ви ничего не нашла, кроме кукурузного хлеба, но пока тебе и этого хватит. Возьмешь, что я тебе дам, и убирай поскорей руку, я опять захлопну дверь. А не то ты захочешь войти в дом и спать на кровати. Слышишь, что ли?

— Слышу, Генри, — сказал он благодарно.

Он положил руку на дверь, дожидаясь, когда она приоткроется. Рука его мгновенно скользнула в щель и схватила хлеб, который ему сунули. Он сразу откусил от него большой кусок.

— Я не хочу тебе зла, Сонни, — настойчиво уговаривал Генри. — Я только хочу, чтобы ты убежал и спрятался подальше в лес, там тебе самое место. Ну, ступай, уходи! Слышишь, что ли?

— Я ухожу, Генри, — пообещал он. — Мне только есть хотелось.

Он отошел от двери, набив рот хлебом и торопливо прожевывая его. Повернув за угол, он остановился и прислушался, но ничего не было слышно. Он еще раз оглянулся на хижину, где была Мамми, пролез сквозь дыру в заборе за хижиной Генри и пустился через поле к Эрншоу-риджу.

Дойдя до середины первого поля, он вдруг вспомнил про кроликов. Неподалеку было сливовое дерево, и, он побежал к нему, согнувшись. Он прижался к стволу дерева. Ему показалось, что он как будто видит кроликов за полмили отсюда. Они сидели в клетке позади курятника Мамми.

Он стоял под деревом, думая, станет ли Мамми кормить их, пока его нет. Она может забыть, если будет беспокоиться о нем, и им придется сидеть взаперти два-три дня, а то и целую неделю, если он раньше не вернется. Чем дольше он смотрел в сторону крольчатника, тем грустнее ему становилось. Мамми стара и ничего не помнит. Ему больно было думать, что кролики будут сидеть взаперти голодные.

Он решил вернуться к курятнику и накормить кроликов. Он пошел через поле к канаве, где росла высокая трава. Он стал рвать траву горстями и запихивать ее за пазуху. Набив полную пазуху травой, он побежал вдоль забора к своей хижине. Курятник был в нескольких шагах от нее. При свете звезд Сонни увидел своих кроликов — они шевелили носами и просовывали мордочки сквозь сетку. Они запрыгали от радости, увидев, что он пролез через забор и идет к ним.

Сонни насыпал в клетки молодой зеленой травы и запустил туда руку, чтобы пощупать кроликов. Две самочки не двинулись с места и позволили ему почесать им уши и погладить по шерстке. Самец был осторожнее. Он забился в угол и жевал траву, поставив торчком одно ухо.

— Любишь покушать, Дэнди Джим? — сказал он кролику, придвигая ему поближе кучку травы. — Только и знай, корми тебя, ничего больше делать не даешь.

Он так увлекся своими кроликами, что даже подскочил, когда вспомнил, что ему нужно бежать. Он обошел курятник кругом и взглянул на хижину, но в ней было так же темно, как и во всех остальных. Ему хотелось войти, но, вспомнив, что говорил ему Генри, он вздохнул и печально побрел прочь.

Проходя мимо клетки с кроликами, он остановился и опять заглянул в нее. Дэнди Джим и самочки жевали сочную траву и настолько были поглощены этим занятием, что на этот раз не двинулись с места. Казалось, что клетка полным-полна кроликов. Крольчата тоже принялись за траву. Они прыгали по всей клетке, хватали и грызли одну травинку, потом бросали ее и начинали грызть другую.