Луи Селин - Путешествие на край ночи

Когда Леон услышал эти истины, он как будто немножко проснулся. Он больше не смеялся. Я даже на минутку подумал, что выйдет драка, но не было места, чтобы драться: все-таки четверо в такси. Меня это немножко успокаивало. Было слишком тесно.

Тем более что мы теперь ехали довольно быстро по бульварам Сены и слишком трясло даже для того, чтобы просто двинуться.

— Пойдем, Леон, — приказала она ему тогда. — Пойдем, в последний раз прошу тебя! Слышишь, пойдем! Брось их! Слышишь, что я тебе говорю?

Ну просто комедия!

— Леон, останови такси! Останови такси, или я сама его остановлю!

Но Леон не двигался. Его как будто привинтили к месту.

— Значит, ты не хочешь? — начала она опять. — Не хочешь?

Что касается меня, она меня предупредила, чтобы я не совался. Со мной она была в расчете.

— Не хочешь? — повторяла она.

Дорога впереди была свободна, такси быстро катилось, и нас еще больше трясло. Нас бросало, как пакеты, туда-сюда.

— Хорошо, — решила она, так как он не отвечал. — Хорошо! Пускай! Раз ты сам этого добиваешься. Завтра! Слышишь, завтра же я пойду к комиссару, и я ему объясню, комиссару, как это случилось, что она упала с лестницы, старуха Анруй! Слышишь, Леон? Нравится тебе это?.. Теперь ты слышишь?.. Или ты сейчас же уйдешь со мной, или я завтра же пойду к нему!.. Что же, идешь ты или нет?

Угроза была ясна.

Он все-таки наконец решился ей ответить, произнести несколько слов.

— Ты сама причастна к делу. Не тебе бы говорить…

Но это совсем не успокоило ее, наоборот.

— Плевать я хотела! — ответила она ему. — Причастна! Ты что же хочешь этим сказать? Что нас обоих посадят? Да я буду очень рада…

И она начала истерически смеяться вдруг, как будто она никогда не слышала ничего более радостного.

— Я буду рада, говорю тебе. Мне нравится тюрьма. Только не воображай, что из-за твоей тюрьмы я пойду на попятный… Тюрьма? Да пожалуйста, сколько угодно! С тобой, а, стервец?.. Будешь ты еще плевать на меня? Я вся твоя, но и ты — мой. Отчего ты не остался со мной там? Я люблю только один раз, мосье. Я не какая-нибудь потаскуха.

Это был вызов Софье и мне в то же время. Она имела в виду верность и респектабельность.

Несмотря ни на что, такси продолжало ехать, и он не решался его остановить.

— Значит, не хочешь? Предпочитаешь отправиться на каторгу?.. Хорошо! Ты плюешь на то, что я на тебя донесу?.. Что я тебя люблю?.. На это ты тоже плюешь? Ты плюешь на мое будущее?.. Тебе на все наплевать вообще? Скажи!

— Да, до некоторой степени, — ответил он. — Ты права… Мне плевать на тебя, как на всякую другую, не больше… Пожалуйста, не думай, что я хочу тебя обидеть… Ты очень милая в сущности… Но я не хочу больше, чтобы меня любили… Мне это противно…

Она этого не ожидала: она так была поражена, что даже не знала, как продолжать сцену. Она растерялась, но все-таки продолжала:

— А, так тебе это противно! То есть как это — противно?.. Объяснись, если можешь, неблагодарный.

— Да не ты мне противна, а все мне противно, — ответил он ей. — Мне не хочется… Не надо на меня обижаться за это…

— Как это ты сказал? Повтори! И я, и все? — Она старалась понять. — И я, и все? Объяснись, не говори по-китайски. Скажи мне толком при них, отчего я тебе вдруг стала противна?

— Все мне противно теперь. Не только ты. Все… Особенно любовь! Твоя и чужая… Знаешь, на что похоже твое ломанье? Это похоже на любовь в уборной! Понимаешь теперь?.. Напридумывала себе чувства, чтоб я тебя не бросал, а если хочешь знать, для меня твои чувства — оскорбление… Ты и сама не подозреваешь, какая ты сука! Повторяешь чужую блевотину. Думаешь, что так и надо. Наговорили тебе, что лучше любви ничего нет и что на любви всегда и кого угодно проведешь… Ну, а мне вот нахаркать на их любовь… Слышишь?.. Меня ты на этом не проведешь… на их подлой любви… Поздно! Меня на этом уже не проведешь, вот и все. Оттого ты и сердишься… Нет, скажи, пожалуйста, тебе действительно еще хочется любви среди всего того, что происходит?.. Всего, что мы видели?.. Или ты ничего не видишь?.. Скорее всего, тебе наплевать! Представляешься нежной натурой, когда ты просто грубое животное!.. Тянет тебя на падаль? С подливочкой из нежностей? Подливочка-то отшибает запах! Ну, а я так все равно чую его. У тебя, верно, нос заложен. Нужно дойти до полного отупения, чтобы не чувствовать отвращения… Ты стараешься понять, что встало между тобой и мной?.. Вся жизнь встала между тобой и мной… Довольно этого с тебя?

— У меня везде чисто, — возмутилась она. — Можно быть бедной и чистоплотной. Когда это ты видел, чтобы у меня была грязь? Ты хочешь меня оскорбить? Может быть, я почище тебя! Ноги у тебя грязные!