Уильям Сароян - Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

— Еще бы, — сказала миссис Маколей. — Школы и годятся только на то, чтобы дети не слонялись по улицам, но рано или поздно все равно приходится выйти на улицу, хотят они этого или нет. Отцы и матери вечно боятся столкнуть своих детей с жизнью, однако чего же тут бояться? В мире столько перепуганных детей. А напугавшись, они пугают друг друга. Старайся понять, — продолжала она. — Старайся полюбить каждого человека, который встретится на твоем пути. Я каждый вечер буду дожидаться тебя здесь, в гостиной. Но тебе совсем необязательно разговаривать со мной, если не хочется. Я пойму. Я знаю, что бывают такие минуты, когда сердце заставляет молчать.

Она умолкла, не сводя глаз с сына.

— Я знаю, ты устал, ступай спать.

— Хорошо, мама, — ответил он и пошел к себе в комнату.

В семь часов утра будильник щелкнул — только и всего, — а Гомер Маколей уже сидел в постели. Он нажал рычажок, чтобы будильник не зазвонил. Потом встал, достал пособие по заочному физическому обучению, выписанное из Нью-Йорка, и принялся читать урок на сегодняшний день. Его брат Улисс, как обычно, наблюдал за ним — он просыпался вместе с Гомером по щелчку, который издавал будильник перед звонком, до звонка Гомер никогда не допускал. Пособие по гимнастике из Нью-Йорка состояло из печатной брошюры и прибора для растягивания. Гомер принялся за урок № 7, а Улисс подлез к нему под руку, чтобы быть поближе к этой чудодейственной штуке. После обычных начальных упражнений, включая и глубокое дыхание, Гомер лег плашмя на спину и стал с натугой поднимать с полу ноги.

— Это что? — спросил Улисс.

— Упражнения.

— Зачем?

— Для мускулатуры.

— Хочешь стать сильнее всех на свете?

— Да не-е-е-т, — протянул Гомер.

— А кем ты хочешь стать?

— Ступай, поспи еще, — сказал Гомер.

Улисс послушно вернулся в постель, но, усевшись в ней, продолжал наблюдать за братом. Наконец Гомер стал одеваться.

— Куда ты идешь? — спросил младший брат.

— В школу, — ответил старший.

— Будешь учить что-нибудь?

— Сегодня у меня забег на двести метров с препятствиями.

— А куда ты с ними побежишь?

— Никуда. Это такие деревянные барьеры, их расставляют на расстоянии десяти или пятнадцати метров друг от друга, через них надо прыгать на бегу.

— Зачем?

— Ну, — сказал Гомер, потеряв терпение, — просто так принято бегать. Двести метров с препятствиями. Каждый, кто родился в нашем городе, должен пробежать двести метров с препятствиями. Это главное спортивное состязание у нас в Итаке. Управляющий телеграфной конторой, где я работаю, тоже бегал на двести метров с препятствиями, когда он ходил в школу. И был чемпионом Долины.

— А что такое чемпион Долины? — сказал Улисс.

— Это тот, кто лучше всех.

— А ты будешь лучше всех?

— Ну, постараюсь, — сказан Гомер. — А теперь спи.

Улисс нырнул в постель, но при этом сказал:

— Завтра… — тут он поправился, — вчера я видел поезд.

Гомер догадался, о чем хочет рассказать ему брат. Он улыбнулся, вспоминая, как сам бывал зачарован проходящими поездами.

— Здорово было? — спросил он.

Улисс прилежно принялся вспоминать.

— Там был черный человек, он махал.

— А ты помахал в ответ?

— Сперва я помахал первый, — сказал Улисс. — Потом он помахал первый. Потом помахал я. Потом помахал он. Он пел «Больше не плачь, Кентукки».

— Да ну?

— Он сказал: «Еду домой!»

Улисс посмотрел на брата.

— А когда мы поедем домой?

— А мы и так дома, — сказал Гомер.

— Тогда почему же он не приехал сюда?

— У каждого свой дом. У кого на Востоке, у кого на Западе, у кого на Севере, а у кого и на Юге.

— Наш самый лучший?

— Не знаю, — сказал Гомер, — я больше нигде не был.

— А будешь?

— Когда-нибудь.

— Где?

— В Нью-Йорке.

— А где Нью-Йорк?

— На Востоке. После Нью-Йорка поеду в Лондон. После Лондона — в Париж. После Парижа — в Берлин. Потом в Вену, Рим, в Москву, Стокгольм — когда-нибудь я побываю во всех больших городах мира.

— А ты вернешься?

— Конечно.

— Обрадуешься?

— Конечно.

— Почему?

— Ну, потому что… — сказал Гомер, — буду рад повидать маму, Маркуса, Бесс.

Тут он посмотрел на брата.

— Буду рад повидать и тебя. И нашу соседку Мэри Арена, и ее отца, мистера Арена. Буду рад вернуться домой, посидеть, поговорить, послушать музыку, спеть и поужинать вместе со всеми.

Братишка принялся его с жаром упрашивать.

— Не уезжай, — молил он, — пожалуйста, Гомер, не уезжай!