Эльза Триоле - Анна-Мария

— Это тебе от мосье Леже, — сказала Раймонда, когда Женни, укутанная в халат, вышла из ванной. Ее гладкие волосы были зачесаны за уши, лицо блестело от крема… Женни удобно устроилась в кресле и зажгла сигарету: она отдыхала.

— Дай, — сказала она.

Женни разорвала конверт… Я встала, поцеловала ее. Она рассеянно, не отрываясь от письма, вернула мне поцелуй, улыбнувшись уголком губ…

Я была слишком взвинчена, чтобы идти к себе, я знала, что мне не заснуть. Еще не поздно, в гостиных, вероятно, полно народу. Пожалуй, не все еще и собрались, ведь мы уехали задолго до окончания концерта.

Гости расположились в будуаре. Плотно обитая дверь не пропускала в комнату Женни ни звука (эту дверь вообще редко открывали, обычно мы проходили через коридор и парадные залы). Мягкий свет будуара располагал к тихим, задушевным беседам, но министр, обращаясь к писателю, говорил очень громко; Мария, в уголке дивана, слушала его с восторженным вниманием; Рауль Леже расхаживал взад и вперед по комнате.

— Наша великая Женни заблуждается, — говорил министр, — я отлично знаю, она всегда и во всем следует самым благородным и возвышенным чувствам. Но ее поступки могут быть неправильно истолкованы… Ее буквально рвут на части, где уж тут отличить борцов за правое дело от всякого сброда…

«И большие кладбища при лунном свете…» — проскандировал Рауль Леже, отбивая такт сигаретой.

Министр повернулся и с удивлением взглянул на него.

— А я вот не понимаю, — отозвался писатель, без пяти минут академик, — почему бы Женни не поступать в жизни так, как ей хочется. Кстати, у нее это великолепно получается. Она не вмешивается в споры, не мешает одним говорить одно, другим другое, — пожалуйста, пусть хоть перегрызутся. Господа из «Де Маго» [8] «Де Маго» — литературное кафе. (Прим. автора.). ополчились на нее из-за «Жанны д’Арк». «Стала, видите ли, патриоткой! Только этого не хватает. Была великой актрисой, а превратилась черт знает во что, такая, сякая, разэдакая… Патриотка! Возмутительно!.» И пошли, и поехали…

— Наоборот, просто счастье, что существует этот фильм! — возразил министр. — Он — единственное оружие Женни, наглядное доказательство, что все ее эксцентрические выходки не больше чем ребячество и что она с нами…

— Не пытайтесь аннексировать Женни, — заметил Жако. Он пришел во время разговора и теперь наливал себе вино…

— Анна-Мария, Женни благополучно вернулась?.. Здорово было, а?

— Хотел бы я видеть человека, которому удастся аннексировать Женни… — Рауль Леже одним глотком опорожнил большой бокал вина. — Дай-то бог! Аминь…

Он налил себе еще бокал и примостился у ног Марии.

— Наша великая Женни прекрасно знает, — продолжал министр, — что сброд…

Рауль Леже поглаживал колени Марии, из большой гостиной донесся чей-то бас:

— Три бамбука…

— Восточный ветер… — откликнулся другой голос.

— …что сброд, — повторил министр, очевидно потеряв нить мысли.

В будуар вошел новый гость: узкие глаза, желтое лицо, черный сюртук. Министр осекся, Рауль оставил в покое колени Марии. Все посмотрели на незнакомца.

— Я дошел до этой комнаты, и никто меня не остановил, — сказал он. — Мадам Женни Боргез разрешила мне приехать к ней после спектакля засвидетельствовать свое почтение и выразить свой восторг. Но ее здесь нет, и я удаляюсь…

Никто не проронил ни слова, и незнакомец исчез так же внезапно, как и явился.

— Восточный ветер… — произнес рядом тот же бас.

— Шесть бамбуков… — откликнулся женский голос.

— Совсем помешались на своем маджонге, — потягиваясь, заметила Мария. — Анна-Мария, а где Жанетта и Раймонда? Не дом, а проходной двор… Все заходят, как на мельницу.

— Да здесь и в самом деле мельница, — отозвался Рауль, — а мы все ветер, вращающий эту прекрасную мельницу…

— Девять бамбуков…

— Нужно, — продолжал министр, — взять Женни за руку и сказать ей: «Наша великая Женни, вы просто маленькая, неблагоразумная девочка, вы совершаете опрометчивые поступки, скажем прямо, глупости; ваши друзья, ваши самые верные поклонники тревожатся за вас…»

— Да, кстати, — перебил его Рауль, — сказать вам одно меткое определение верности?

— Нет, — остановила его Мария, — увольте, пожалуйста…

— Вот как? — удивился Рауль. — Ну, что ж…

— …самые верные, — подчеркнул министр и продолжал. — Разрешите нам впредь быть вашими наставниками… Вам незачем примыкать к…

— У нее уже есть духовный наставник, — оборвал его Жако, согревая в своих огромных ладонях рюмку коньяка.