Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 79

Это одно. Другое же указание на полное непонимание не только учения Христа, но и всякой религии видно из того возражения против непротивления, которое делаете вы и вообще делается о том, как поступить в таком случае, когда злодей хочет погубить любимое существо. С точки зрения христианина любимое существо есть только одно — бог сам в себе и тот бог, который проявляется без исключения во всех людях, и потому исключительно любимого существа для христианина не должно быть. Исключительная любовь есть для христианина та эгоистическая слабость, с которой он должен бороться. Христианин может быть слаб и не в силах преодолеть этой исключительности, но эта исключительность, неполнота исполнения христианского закона, никак не может быть оправданием еще большего отступления от христианского закона, т. е. употребления насилия против ближнего, которого христианин должен любить, а никак не убивать.

Да, ужасно то извращение христианства, которое царствует среди нас. Извращение это не столько поразительно заметно в тех внешних формах идолопоклонства, в тех странных таинствах, разных теориях искуплений грехов и т. п., сколько в этом полном непонимании того, что сущность христианства заключается в одном: любви к богу и ближнему .

Отвечаю вам так подробно на ваши вопросы потому, что то, что я пишу вам, может служить ответом на часто выражаемые мне сомнения о возможности приложения к жизни закона непротивления.

Непонимание закона непротивления, без которого не может быть христианской любви и потому никакого христианства, в наше время дошло до такой степени, что люди не только не понимают неизбежности непротивления при исповедании христианства, но придумывают даже, отыскивая в евангелии, указания на необходимость, законность противления: вечные ссылки на изгнание торговцев из храма, на вопрос Христа о мечах и недавно появившееся самое кощунственное рассуждение о том, что в М[а]рк. VII, от 9 до 13, находится даже указание Христа на необходимость употребления смертной казни. И это пишут не одни духовные лица, но и светские ученые литераторы и профессора.

Кроме того, даже не с высшей, духовной точки зрения, а с точки зрения практической, житейской, разве не очевидно, что допущение противления злу насилием не только не ведет к единению и согласию людей, но к величайшему раздражению и совершению всякого рода жесточайших преступлений друг против друга, как это мы видим в войнах, революциях и борьбе с ними. Казалось бы, что то, что теперь совершается у нас в России, служит лучшим доказательством этого.

Ну, вот и всё, прощайте, напишите мне, убедительно ли вам показалось то, что я написал вам о непротивлении.

27 февр. 09.

Печатается по черновику (машинописная копия с поправками Толстого). Дата проставлена H. Н. Гусевым. В ГМТ сохранился еще черновик с датой «25 февраля».

Ответ на письмо Николая Алексеевича Муравьева, сотрудника многих охотничьих журналов, из Пучежа, Костромской губ., от 16 февраля, где он писал по поводу учения Толстого о непротивлении злу злом.

На конверте письма адресата Толстой пометил: H. Н. ответить.

1909 г. Февраля 27. Я. П.

Господину судебному следователю 19 уч. гор. Петербурга. 1

Милостивый Государь,

Николай Евгеньевич Фельтен привлекается к судебной ответственности по обвинению в издании и распространении моих брошюр: «Не убий», «Письмо к либералам» и «Христианство и патриотизм». 2Так как брошюры эти были написаны мною и издавались они не только с моего согласия, но и по моему желанию одним моим другом (причем Фельтен принимал в этом деле лишь пассивное (косвенное) участие), то, очевидно, все те меры, которые принимаются против Фельтена, по здравому рассуждению и справедливости должны быть обращены на меня, тем более что, как я заявлял это уже несколько раз, так и заявляю теперь, что считаю себя обязанным перед своей совестью, насколько могу, распространять как эти, так и другие мои сочинения, что и неизменно буду, пока могу, делать, о чем и считаю нужным заявить вам, прося вас принять соответствующие этому моему заявлению меры.

Лев Толстой.

27 февр. 09.

Печатается по дубликату подлинника, вклеенному в копировальную книгу № 8, л. 514. Впервые опубликовано в газете «Новая Русь» 1909, № 73 от 16 марта.

1В 1909 г. судебным следователем 19-го участка в Петербурге был Алексей Васильевич Кузьмин.

2О деле Н. Е. Фельтена см. в прим. к письму № 203.