Вирджиния Вулф - Ночь и день

— Возвращайтесь, — посоветовала Кэтрин, вспомнив о мистере Баснетте и его бумагах.

— Вам не стоит бродить по улице одной в таком платье, — сказала Мэри.

Однако на самом деле она стояла рядом с Кэтрин не потому, что хотела поймать такси. К несчастью, мистер Баснетт и его бумаги были не главным в ее жизни, а только давали возможность отвлечься от чего-то более важного, и это особенно ясно стало теперь, когда они с Кэтрин остались на улице одни. Обе они — женщины.

— Вы виделись с Ральфом? — вдруг спросила она.

— Да, — ответила Кэтрин, но не смогла вспомнить, где и когда она его видела. И не сразу поняла, почему Мэри спрашивает ее о Ральфе.

— Наверное, я ревную, — сказала Мэри.

— Но это нелепо, — сказала Кэтрин, взяла Мэри под руку, и они медленно направились в сторону проспекта. — Дайте-ка вспомню: мы с ним ездили в Кью и решили, что будем дружить. Вот, собственно, и все.

Мэри надеялась, что Кэтрин расскажет что-нибудь еще. Но Кэтрин молчала.

— При чем здесь дружба! — воскликнула наконец Мэри. Неожиданно для себя она начала злиться. — Вы же сами знаете, что не в этом дело. Какая дружба? Я, конечно, не имею права вмешиваться… — Она умолкла. — Но только я не хочу, чтобы Ральф страдал.

— Мне кажется, он в состоянии сам о себе позаботиться, — заметила Кэтрин.

Сами того не желая, теперь они стали соперницами.

— Думаете, стоит рискнуть? — помолчав немного, сказала Мэри.

— Как знать, — ответила Кэтрин.

— Вы хоть когда-нибудь думали о других? — в сердцах воскликнула Мэри.

— Я не могу бродить с вами по Лондону, обсуждая свои чувства. А вот и такси… Нет, там кто-то есть.

— Давайте не будем ссориться, — сказала Мэри.

— По-вашему, я должна была сказать ему, что не хочу быть ему другом? — спросила Кэтрин. — Сказать ему об этом теперь? Но как я ему это объясню?

— Разумеется, вы не должны ничего такого ему говорить, — ответила Мэри, немного успокоившись.

— Но наверное, мне все же следует это сделать.

— Кэтрин, я сказала так сгоряча. Мне не стоило говорить вам это.

— Все это ерунда, — ответила Кэтрин. — Я уверена. Не стоит об этом думать.

Она говорила слишком резко, однако это не касалось Мэри Датчет. Былая враждебность прошла, но теперь мрачная тень трудностей закрывала им горизонты будущего, в котором каждой из них предстояло найти свой собственный путь.

— Нет, нет, не стоит, — повторила Кэтрин. — Представим, что вы правы и что о дружбе речи быть не может. Положим, он влюблен в меня. Мне этого не нужно. И все же мне кажется, вы преувеличиваете, — добавила она. — Любовь — это еще не все, и брак — это одна из тех вещей…

Тем временем они вышли на главную улицу и стояли, глядя на омнибусы и на прохожих, которые в этот момент были лучшей иллюстрацией слов Кэтрин о многообразии человеческих устремлений. Обе чувствовали себя странно далекими от всего этого — это была минута полной отчужденности, когда даже счастье и обычная жизнь кажутся лишней обузой. Им ничего этого уже не надо — пусть придут и все заберут — им уже все равно.

— Я не собираюсь вас учить, — сказала Мэри, первой очнувшись и нарушив молчание после долгой паузы, когда Кэтрин не смогла дать определение браку. — Я это вот к чему: мне кажется, следует точно знать, чего вы хотите. Хотя, — добавила она, — я не сомневаюсь, что вы и так знаете.

На самом деле она вовсе не была в этом уверена, и смущало ее не только то, что она знала о предстоящем замужестве Кэтрин, ее смущала сама эта девушка, которая шла сейчас рядом, держа ее под руку, загадочная и непостижимая.

Они пошли обратно и вскоре стояли у каменной лестницы, ведущей в квартиру Мэри. Несколько мгновений обе молчали.

— Вам пора. Он ждет вас, чтобы продолжить чтение, — сказала Кэтрин.

Она взглянула на освещенное окно под самой крышей; они обе молча смотрели на него минуты две. Ряд полукруглых ступеней исчезал в темноте холла.

Мэри поднялась на несколько ступенек и замерла, глядя на Кэтрин сверху вниз.

— Мне кажется, вы недооцениваете силу этого чувства, — проговорила она медленно и чуть смущенно. Она поднялась еще на ступеньку и вновь взглянула на фигуру на границе света и тени, с обращенным вверх бледным лицом. Пока Мэри медлила, подъехало такси, Кэтрин обернулась, остановила его и проговорила, открывая дверцу:

— Не забудьте, я тоже хочу вступить в ваше общество. Не забудьте, — добавила она чуть громче и захлопнула дверцу.

Мэри шаг за шагом поднималась по лестнице, с усилием, будто преодолевая необыкновенно крутой подъем. Ей было трудно расстаться с Кэтрин, и каждый шаг был победой. Мэри принуждала и подбадривала себя, словно восходила на горную вершину. Она понимала, что мистер Баснетт, сидевший где-то там наверху со стопкой документов, протянет ей руку помощи — если только она сумеет до нее дотянуться. Это придало ей сил.