Симадзаки Тосон - Нарушенный завет

Огромное значение для развития японской реалистической литературы имело то влияние, которое в те годы стала оказывать русская литература. Проникновение русской литературы в Японию неразрывно связано с именем Фтабатэя: он явился первым переводчиком Тургенева, проза которого была встречена передовыми японскими писателями восторженно; он в своих статьях пропагандировал идеи Белинского, противопоставляя их западным, в частности английским, литературным концепциям. Фтабатэй был инициатором движения за создание нового литературного языка, движения глубоко демократического по существу, так как оно, кладя конец господству в литературе особого письменного языка, сохраняющего окаменевшие, искусственно культивируемые языковые формы прежних эпох, делало художественную литературу доступной широким кругам народа. «Гэмбунитти» — «единство речи и письма», — так называл это движение за введение в литературу живых форм устной речи. Забегая вперед, отметим, что в области художественной литературы это движение, в значительной мере благодаря Тосону, еще в первом десятилетии XX века одержало победу. Однако в области официальной (законы, официальная переписка и т. п.) старый язык продолжал держаться вплоть до разгрома империалистической Японии в 1945 году.

В начале 1900-х годов Тосон стал работать учителем средней школы на своей родине в Японии, в горах Синано, в маленьком городке Коморо. Именно в эти годы в столице развертывалось демократическое движение «хэймин-ундо». Живя в глубокой провинции. Тосон по непосредственным впечатлениям от окружающей жизни и под идейным влиянием этого движения написал роман «Хакай» — «Нарушенный завет» (дословно «Нарушение завета»), который воплотилв себе все то, что было ранее провозглашено передовыми критиками и теоретиками литературы. Роман вышел в 1906 году и был признан немедленно, неоспоримо. Вот что писал известный критик и театральным деятель того времени Симамура Хогэну: «Несомненно. «Нарушенный завет »представляет собой в нашей литературе явление нового порядка. Наша литература впервые дошла до поворотного момента. Тот дух, который разлит в кардинальных произведениях европейской натуралистической школы [46] Японская прогрессивная критика первого десятилетия XX века, говоря о «натурализме», фактически имеет в виду реализм. , впервые благодаря этому роману нашел себе у нас соответственное воплощение. Нельзя не выразить своего преклонения перед произведением, которое открывает собой новую эру нашей литературы, или, скорей, высоко поднимает знамя нового течения, синтезируя усилия множества предшественников, которые стремились эту эру открыть.

И действительно, не столько новатором, сколько блестящим завершителем наметившихся в японской литературе прогрессивных тенденций выступил Тосон в «Нарушенном завете ». Не был Тосон новатором и в языке: грамматические основы современного японского литературного языка были заложены еще до Тосона в произведениях Фтабатэя и Ямада Бимйо. Однако у Фтабатэя этот язык был ограничен пределами диалогической речи, Тосон же написал живым разговорным языком весь роман, показав возможность обойтись без старого литературного языка. Пользуясь новым языком и в авторской речи, Тосон ярко выявил его художественную выразительность. Таким образом, Тосон оказался одним из тех, кто обеспечил безусловную и повсеместную победу нового литературного языка, и эта победа была тесно связана с рождением реалистической литературы. Особенное значение имеет то обстоятельство, что «Нарушенный завет» — образчик критического реализма: полнее и ярче, чем любое другое произведение новой японской литературы, этот роман показал неприятие японской передовой интеллигенцией конца XIX и начала XX века современной ей буржуазной действительности.

К «Нарушенному завету» примыкают вышедшие вслед за ним романы «Весна» («Хару», 1907) и «Семья» («Иэ», 1909–1910); первый посвящен теме крушения иллюзий молодого поколения, второй дает картину распада семьи в условиях капитализма. Однако в последующие два десятилетия Тосон отошел от общественной проблематики. Поддаваясь общим тенденциям японской буржуазной литературы тех лет, Тосон написал несколько психологических автобиографических романов. Наряду с этим он создал образцовые вяпонской литературе произведения для детей в виде рассказов о родном крае, его природе и быте. Последнее крупное произведение Тосона относится к 1928 году — это исторический роман «Перед рассветом» («Иоакэмаэ»), рисующий эпоху революции Мэйдзи.