Том Стоппард - Розенкранц и Гильденстерн мертвы

– Что поделывает?

Розенкранц .

– Ничего.

Гильденстерн .

– Что-нибудь он должен делать.

Розенкранц .

– Идет.

Гильденстерн .

– На руках?

Розенкранц .

– Нет.

Гильденстерн .

– Нагишом?

Розенкранц .

– Застегнут на все пуговицы.

Гильденстерн .

– Мелет что-нибудь?

Розенкранц .

– По-моему, нет.

Гильденстерн .

– Ты, наверно, ошибся.

Розенкранц .

– Вряд ли.

Пауза.

Гильденстерн .

– Честное слово, не представляю, как его втянуть в разговор.

В глубине сцены показывается Гамлет, который жестикулирует, как бы взвешивая «за» и «против» во время своего – нами не слышимого – монолога. Розенкранц и Гильденстерн наблюдают за ним.

Розенкранц .

– Ну, можем сказать, что воспользовались случаем... повидать его... Это и вправду вышло случайно... по-моему... По-моему, надо напрямик, без церемоний... как мужчина с мужчиной... По старой дружбе... Например: слушай, старина, что все это значит?.. В этом духе... по-моему. Прямой, непринужденный подход. Да, именно так... по-приятельски... Этот случай надо хватать, я считаю... если мое мнение, конечно, учитывается... Дареному коню можно и в глаза заглянуть... И так далее. (Делает шаг в сторону Гамлета, но нервы его сдают, и он возвращается.) Благоговение, вот что нам мешает. Перед голубой кровью. Как доходит до дела, всегда пасуем...

Входит Офелия, представляющая в единственном числе нечто вроде религиозной процессии.

Гамлет

Услышав его голос, Офелия останавливается; он берет ее за руку и притягивает к себе.

Офелия.

Гамлет.

Переговариваясь, они исчезают за кулисами.

Розенкранц .

– Вроде как в городском парке.

Гильденстерн .

– Да, выразительно. Ну, так как насчет твоего непринужденного подхода? Могло произвести сильное впечатление. Если я еще имею право на личное мнение – сядь и заткнись. Хватит твоих фантазий.

Розенкранц (почти в слезах).

– Это невыносимо!

Появляется женская фигура в королевском одеянии. Розенкранц подкрадывается к ней сзади, закрывает глаза ладонями и – с отчаянной фамильярностью:

– Угадай, кто?!

Актер (появляясь из дальнего угла сцены).

– Альфред!

Розенкранц опускает руки и быстро оборачивается. Оказывается, он обнимал Альфреда, одетого в женское платье и в парике блондинки. Актер все еще стоит в углу сцены. Розенкранц подходит к нему. Они стоят нос к носу.

Розенкранц .

– Виноват.

Актер автоматически поднимает правую ногу. Розенкранц наклоняется и кладет руку на пол в этом месте. Актер опускает ногу. Розенкранц вскрикивает и отскакивает.

Актер .

– Прошу прощения.

Гильденстерн (K Розенкранцу).

– Что он сделал?

Актер .

– Топнул ногой.

Розенкранц .

– Моя рука была на полу.

Гильденстерн .

– Ты сунул свою руку под его ногу?

Розенкранц .

– Я ...

Гильденстерн .

– Зачем?

Розенкранц .

– Я думал ... (Вцепляется в Гильденстерна.) Не оставляй меня!

Он порывается к выходу; оттуда появляется актер в одежде короля. Розенкранц бросается в другую сторону; оттуда выходят два актера в плащах. Розенкранц совершает еще одну попытку, но навстречу появляется еще один актер, и Розенкранц замирает посреди сцены, 1-й актер устало хлопает в ладоши.

Актер .

– За дело! Времени маловато.

Гильденстерн .

– Что происходит?

Актер .

– Генеральная репетиция. А теперь, если вы не возражаете, отойдите чуть-чуть в сторонку... так... хорошо. (К актерам.) Все готовы? (К Розенкранцу и Гильденстерну.) Мы все время работаем в одних и тех же костюмах, и они, знаете, часто забывают, кого именно надо играть... Альфред! Перестань ковырять в носу. Королевы совершают это... умственным путем... Это у них наследственное. Отлично. Тишина. Поехали!

Актер-король .

Актер (вскакивая, со злостью.)

– Нет, нет, нет! Начинай с пантомимы, понял? Ваше трепаное величество! (К Розенкранцу и Гильденстерну.) Они немножко не в форме, но когда они начнут умирать, то будут бесподобны. Смерть вызывает у них вдохновение.

Гильденстерн .

– Очень мило с их стороны.