Элизабет Гаскелл - Крэнфорд (Без указания переводчика)

Я съ чувствомъ ее поцаловала и побѣжала за батюшкой. Слѣдствія нашего разговора были таковы: если всѣ будутъ согласны, Марта и Джимъ женятся какъ-можно скорѣе и будутъ жить въ теперешней квартирѣ миссъ Мэтти; сумма, которую ежегодно жертвуютъ крэнфордскія дамы, будетъ достаточна, чтобъ заплатить за квартиру, давая Мартѣ возможность употребить часть денегъ, получаемыхъ отъ миссъ Мэтти на доставленіе ей нѣкотораго комфорта.

Что касается продажи вещей, то сначала батюшка нѣсколько сомнѣвался. Онъ сказалъ, что старая пасторская мебель, хотя старательно сбереженная, весьма-немного доставитъ денегъ и что это немногое будетъ какъ капля въ морѣ въ долгахъ городскаго банка. Но когда я представила, какъ деликатная совѣсть миссъ Мэтти успокоится чувствомъ, что она сдѣлала все, что могла, онъ уступилъ, особенно послѣ того, какъ я ему сказала о происшествіи съ пятифунтовымъ билетомъ, хотя порядкомъ побранилъ меня, зачѣмъ я это допустила. Потомъ я намекнула на мою идею о томъ, что она могла бы увеличить свои доходъ, продавая чай, и, къ великому моему удивленію (потому-что я почти отказалась отъ этого плана), батюшка схватился за него со всей энергіей торговца. Я полагаю, что онъ сталъ считать цыплятъ прежде, чѣмъ они вывелись, потому-что тотчасъ насчиталъ выгоду, которую она можетъ получить отъ продажи болѣе чѣмъ въ двадцать фунтовъ въ годъ. Небольшая столовая должна превратиться въ лавку, безъ всякихъ унизительныхъ ея принадлежностей; столъ будетъ прилавкомъ; одно окно останется въ своемъ видѣ, а изъ другаго сдѣлается стеклянная дверь. Я очевидно поднялась въ его уваженіи за то, что придумала такой великолѣпный планъ. Я только боялась, что намъ не удастся уговорить миссъ Мэтти.

Но она была послушна и довольна всѣми нашими распоряженіями. Она знала, говорила она, что мы устроимъ для нея все какъ-можно-лучше, и только надѣялась, только полагала непремѣннымъ условіемъ, что она заплатитъ до послѣдняго фартинга все, что она должна, для чести памяти своего отца, который былъ такъ уважаемъ въ Крэнфордѣ. Мы съ батюшкой условились какъ можно меньше говорить о банкѣ, даже вовсе не упоминать о немъ, если только это возможно. Нѣкоторые изъ плановъ очевидно приводили ее въ недоумѣніе, но она видѣла, какой выговоръ я получила утромъ за недостатокъ пониманія, и не отваживалась теперь на слишкомъ-многочисленные разспросы. Все кончилось прекрасно, съ изъявленіемъ надежды съ ея стороны, что никто не поторопится заключить бракъ ради ея. Когда мы дошли до предложенія, чтобъ она продавала чай, это нѣсколько ее поразило, не по причинѣ униженія личнаго достоинства, но единственно потому, что она не довѣряла своимъ силамъ въ дѣятельности на новомъ поприщѣ жизни, и робко предпочитала лишенія всякому занятію, къ которому считала себя неспособной. Однако, когда она увидѣла, что батюшка хочетъ этого непремѣнно, то сказала, что попробуетъ; и если не пойдетъ хорошо, то, разумѣется, оставитъ это дѣло. Одно было для нея пріятно: она не думала, чтобъ мужчины когда-нибудь покупали чай; она боялась особенно мужчинъ: они всегда такъ шумятъ и пересчитываютъ сдачу такъ скоро! Еслибъ она только могла продавать конфекты дѣтямъ, она была увѣрена, что дѣти остались бы ею довольны!

Прежде, чѣмъ я оставила миссъ Мэтти въ Крэнфордѣ, все было устроено для нея самымъ комфортэбльнымъ образомъ; даже одобреніе мистриссъ Джемисонъ на продажу чая было получено. Этотъ оракулъ затруднялся нѣсколько дней рѣшеніемъ: потеряетъ ли миссъ Мэтти этимъ поступкомъ права свои на преимущества въ крэнфордскомъ обществѣ. Думаю, что мистриссъ Джемисонъ отчасти намѣревалась досадить леди Гленмайръ даннымъ наконецъ ею рѣшеніемъ, то-есть «между-тѣмъ, какъ замужняя женщина принимаетъ званіе мужа по строгимъ законамъ этикета, незамужняя удерживаетъ положеніе, которое занималъ ея отецъ». Итакъ Крэнфорду дано было позволеніе ѣздить къ миссъ Мэтти, а онъ и безъ позволенія намѣревался ѣздить къ леди Гленмайръ.

Но каково было наше удивленіе, наше смущеніе, когда мы узнали, что мистеръ и мистриссъ Гоггинсъ возвращаются въ слѣдующій четверкъ. Мистриссъ Гоггинсъ! Итакъ она рѣшительно отказалась отъ своего титула и изъ хвастовства отрѣшилась отъ аристократіи, чтобъ сдѣлаться Гоггинсъ — она, которая до самой своей смерти могла называться леди Гленмайръ! Мистриссъ Джемисонъ радовалась. Она сказала, что это окончательно убѣдило ее въ томъ, что она знала съ самаго начала: у этой женщины были самые низкіе вкусы. Но «эта женщина» казалась такою счастливою въ воскресенье въ церкви! Мы не сочли нужнымъ опустить наши вуали съ той стороны нашихъ шляпокъ, съ которой сидѣли мистеръ и мистриссъ Гоггинсъ, какъ сдѣлала это мистриссъ Джемисонъ, лишившаяся черезъ это случая видѣть улыбку блаженства на его лицѣ и милый румянецъ на ея щекахъ. Я не увѣрена, казались ли болѣе счастливы даже Марта и Джимъ, когда послѣ обѣда они также явились глазамъ нашимъ въ первый разъ. Мистриссъ Джемисонъ утишила волненіе своей души, спустивъ стору у оконъ, какъ-будто для похоронъ, въ тотъ день, когда мистеръ и мистриссъ Гоггинсъ принимали посѣщеніе, и съ нѣкоторымъ затрудненіемъ рѣшилась продолжать подписываться на «Сен-Джемскую Хронику» — въ такомъ была она негодованіи за то, что въ этой газетѣ было напечатано извѣщеніе о бракѣ Гоггинсовъ.