Чарльз Диккенс - Наш общий друг. Часть 1

— Это мой другъ, — сказалъ Мортимеръ, — мистеръ Юджинъ Рейборнъ.

— Мистеръ Юджинъ Рейборнъ? Хорошо. А почему бы мистеру Юджину Рейборну задавать мнѣ вопросы?

— Я такъ просто спросилъ: вы ли всѣхъ ихъ вытащили?

— Я отвѣчу вамъ такъ же просто: по большей части я.

— Какъ вы полагаете, не было ли насилія или грабежа въ нѣкоторыхъ изъ этихъ случаевъ?

— Я ничего объ этомъ не полагаю, и не изъ такого десятка. Если бы вамъ довелось добывать себѣ хлѣбъ изъ рѣки, то и вамъ некогда было бы полагать. Прикажете проводить?

Ляйтвудъ кивнулъ головой, и хозяинъ отворилъ дверь; но тутъ у самаго почти порога Ляйтвудъ увидѣлъ блѣдное и встревоженное лицо, — лицо человѣка сильно взволнованнаго.

— Вы не тѣла ли ищете? — спросилъ Гафферъ Рексамъ. — Или не нашли ли сами тѣла?

— Я заблудился, — отвѣчалъ человѣкъ торопливымъ и тревожнымъ голосомъ.

— Заблудились?

— Я… совершенно незнакомъ съ этими мѣстами и сбился съ дороги. Мнѣ… мнѣ необходимо видѣть то, что описано вотъ тутъ…

Онъ задыхался и едва могъ говорить; однакоже указалъ на бывшій у него другой экземпляръ объявленія, только что напечатаннаго, не успѣвшаго высохнуть и только что вывѣшеннаго Гафферомъ на стѣнѣ его комнаты.

Свѣжесть этого экземпляра, а можетъ быть, и общій видъ его дали Гафферу возможность понять появленіе незнакомца.

— Здѣсь ужъ есть джентльменъ — мистеръ Ляйтвудъ — по этому же дѣлу.

— Мистеръ Ляйтвудъ?

Послѣдовало молчаніе. Мортимеръ и незнакомецъ посмотрѣли одинъ на другого. Они другъ друга не знали.

— Мнѣ кажется, сэръ, вы сдѣлали мнѣ честь, назвавъ меня по имена? — сказалъ Мортимеръ съ своимъ обычнымъ спокойствіемъ, прерывая неловкое молчаніе.

— Я только повторилъ его за этимъ человѣкомъ.

— Вы сказали, что вы чужой въ Лондонѣ?

— Совершенно чужой.

— Не ищете ли вы нѣкоего мистера Гармона?

— Нѣтъ.

— А то, могу увѣрить васъ, поиски ваши будутъ напрасны… Не угодно ли вамъ идти съ нами?

Пройдя небольшое пространство по кривымъ переулкамъ, сплошь покрытымъ грязью, занесенною въ нихъ, быть можетъ, послѣднимъ зловоннымъ приливомъ, они подошли къ небольшой двери и къ яркому фонарю полицейской станціи. Здѣсь они нашли полицейскаго инспектора съ перомъ, чернильницей и линейкой, который работалъ надъ своими книгами въ выбѣленной комнатѣ, какъ какой-нибудь монахъ въ монастырѣ на вершинѣ горы, и такъ спокойно, какъ будто бы до него не долетали неистовые крики пьяной женщины, стучавшей что было мочи въ двери карцера, гдѣ она была заперта, близехонько, на заднемъ дворѣ. Съ тѣмъ же видомъ затворника инспекторъ оставилъ свои книги и кивнулъ Гафферу, какъ человѣку, ему уже извѣстному, бросивъ на него при этомъ такой взглядъ, который какъ будто говорилъ: «Про васъ то, другъ любезный, мы все знаемъ: когда-нибудь попадетесь». Потомъ онъ обратился къ мистеру Мортимеру Ляйтвуду и къ его спутнику и сказалъ, что сейчасъ будетъ готовъ къ ихъ услугамъ. Въ нѣсколько минутъ онъ окончилъ разлиновку лежавшей передъ нимъ книги, надъ которой трудился такъ старательно, какъ будто разрисовывалъ молитвенникъ. Отчетливость и тщательность его работы ясно показывали, что въ сознаніе его совсѣмъ не проникала женщина, барабанившая въ дверь карцера съ сугубымъ неистовствомъ и съ страшнымъ визгомъ требовавшая, чтобъ ей подали утробу какой-то другой женщины.

— Дайте фонарь, — сказалъ инспекторъ, вынимая ключи.

Покорный сателлитъ подалъ ему фонарь.

— Теперь пойдемте, джентльмены.

Однимъ изъ ключей онъ отперъ прохладный подвалъ въ концѣ двора, и всѣ вошли туда. Но въ скоромъ времени они снова показались. Никто не говорилъ, кромѣ Юджина, прошептавшаго Мортимеру:

— Немногимъ похуже леди Типпинсъ.

Всѣ опять направились въ выбѣленную библіотеку того же монастыря, — а визгливыя требованія утробы стояли въ воздухѣ, не смолкая и тогда, когда они смотрѣли на печальное зрѣлище, для котораго явились сюда, не смолкая и послѣ, когда аббатъ монастыря, инспекторъ, суммировалъ имъ обстоятельства этого казуснаго дѣла. Вотъ что онъ разсказалъ:

— Нѣтъ никакого ключа къ тому, когда попало тѣло въ рѣку. Это часто бываетъ, что не находится ключа. Прошло слишкомъ много времени и трудно дознаться, когда послѣдовало поврежденіе членовъ: при жизни или послѣ смерти, одно весьма основательное медицинское свидѣтельство утверждаетъ: при жизни; другое столь же основательное медицинское показаніе утверждаетъ: послѣ смерти. Буфетчикъ съ парохода, на которомъ джентльменъ прибылъ въ Англію, приходилъ взглянуть на трупъ, и готовъ подъ присягою удостовѣрить тождество личности; онъ же готовъ присягнуть и насчетъ одежды. Къ тому же, видите, найдены бумаги. Гдѣ же пропадалъ этотъ человѣкъ, такимъ образомъ, безъ слѣда, съ тѣхъ поръ, какъ покинулъ пароходъ и до тѣхъ поръ, какъ его нашли въ рѣкѣ? Можетъ быть, закутилъ немного, думая, что покутить бѣда невелика, но къ кутежамъ былъ непривыченъ и кутежъ-то и сгубилъ его? Завтра — формальный осмотръ, и, безъ сомнѣнія, послѣдуетъ приговоръ присяжныхъ коронера.