Лопе де Вега - Благоразумная месть

Душа моя Белиса,
У глаз твоих прелестных
Должно учиться солнце,
Как свет струить на землю.

Белиса, ты прекрасней
Зари на ясном небе,
Светлей его лазури,
Нежней звезды вечерней,

Которая в долине
У нас теперь известна
Скорее под названьем
Белисы, чем Венеры.

Хотя твоей красою
Я упоен безмерно,
Хочу я славить только
Твой разум несравненный.

Кто отрицать дерзнул бы,
Что вложен провиденьем
Дух ангельски высокий
В твое, богиня, тело?

Я счастлив тем, что стала
Ты госпожой моею.
Хоть жизнь и смерть с собою
Приносит мне надежда:

Жизнь – ибо побуждает
Идти к заветной цели;
Смерть – ибо раздувает
Огонь желаний тщетных.

Слыхал, моя Белиса,
Я жалобы нередко,
Что для людей проходит
Чрезмерно быстро время.

А я грущу при мысли,
Что время так неспешно,
Что для меня годами
Оно стоит на месте.

Любовникам так часто
Служил Тантал примером.
Но мне в моей высокой
Любви сравниться не с кем.

Затем, что в целом мире
Я только ей владею,
Что все мои деянья —
Лишь в тайных помышленьях.

Любовь меня сковала
Цепями так надежно,
Что я, хоть цель и близко,
Не досягаю цели.

Кто перенес, Белиса,
Чистейший перл небесный.
Тебя в долину нашу
Из царства сновидений?

Ведь стоит мне подумать,
Что стала ты моею,
И я, очнувшись, вижу.
Что ты, как сон, исчезла.

Любовь моя родилась
На свет с твоим рожденьем.
О госпожа, с тобою
Она росла и крепла.

Теперь она огромна,
Но ей, равно как прежде,
В моей груди просторно,
В твоей же – слишком тесно.

Надежда мне приносит
Лишь новые мученья:
Последнее теряешь,
Ее посулам веря.

Ах, чем сильней желанья,
Тем призрачней надежда:
Она в них утопает,
Как в море неисчерпном.

Как мало упований
Из бездны их извлек я!
Недаром тот, кто любит,
Всегда недолговечен.

Белиса, я не в силах,
Покуда мы не вместе,
Ни быть влюбленным больше,
Ни встречи жаждать меньше.

Нет, не думай, мысль, что мне
Ты наносишь оскорбленье:
Я тебе за поношенье
Лишь признателен вдвойне,
Ибо вправе ты вполне
В гневный спор со мной пускаться,
Если ветреной казаться
Мною ты принуждена:
Ведь надежда не дана
Тем, что к цели не стремятся.

Ты и я теперь полны
Столь высокою мечтою,
Что друг к другу мы с тобою
Ревновать подчас должны,
Хоть мы все-таки дружны,
Ибо с помощью твоею
Ею я во снах владею.
Ты ж, в бесстрастии своем,
Мне упрек бросаешь в том,
Что ее я вожделею.

Обвинением таким
Вновь отсрочен миг счастливый,
Как ни рвусь, нетерпеливый,
Я скорей упиться им.
Так жестоко я томим
Этой долгой мукой крестной,
Лишь тебе одной известной,
Что не будь ты – мысль моя,
Не отважился бы я
В ней тебе признаться честно.

Втайне я свершить страшусь
То, чего желаю страстно;
Ожиданием напрасно
Обмануть себя я тщусь;
Я колеблюсь и бешусь,
Хоть решил без колебанья
Домогаться обладанья
Тем, чего алкать устал.
Ибо я, как царь Тантал, —
Пленник своего желанья.

Огорчительней всего,
Что награды избегает
Тот, кто счастья достигает.
Но не заслужил его.
Из-за горя моего
Веря в то, в чем ложь я чую,
Я болезнь на миг врачую,
Чтобы заболеть опять
И лишиться сил желать,
Хоть еще желать хочу я.

За былое, госпожа,
Ты сполна воздашь мне скоро
Той тревогою, в которой
Я живу, тебе служа.
Смерть зову я, то дрожа,
То с отчаяньем холодным
В лабиринте безысходном,
Ибо выхода назад
Я не нахожу, хоть рад
Был бы снова стать свободным.