Джон Стейнбек - Гроздья гнева

– Что?

– Умирает с голода. Собирали хлопок, заболел. У него шесть дней ни крошки во рту не было.

Мать прошла в угол сарая и посмотрела на лежавшего там человека. Ему было лет пятьдесят. Заросшее щетиной, призрачно худое лицо: широко открытые глаза, взгляд бессмысленный, остановившийся. Мальчик стал рядом с ней.

– Твой отец? – спросила мать.

– Да. Он все отказывался от еды – то, говорит, не хочется, то недавно поел. Все мне отдавал. А сейчас совсем ослаб. Шагу ступить не может.

Дождь немного стих, и стук капель по крыше перешел в ласковый шорох. Худой, как призрак, человек шевельнул губами. Мать опустилась на колени и подставила ему ухо. Губы шевельнулись снова.

– Да, да, – сказала мать. – Вы не беспокойтесь. Ничего с ним не будет. Подождите, я только сниму мокрое платье с дочери.

Мать вернулась к Розе Сарона.

– Раздевайся. – Она загородила ее одеялом. И когда Роза Сарона сняла с себя все, мать накинула ей одеяло на плечи.

Мальчик снова подошел к ней.

– Я ничего не знал. Он все отказывался от еды – то, говорит, недавно поел, то не хочется. Вчера я пошел, разбил окно, украл хлеба. Дал ему пожевать немного. А его стошнило, он после этого еще больше ослабел. Ему бы супу или молока. У вас нет денег на молоко?

Мать сказала:

– Ты перестань. Не беспокойся. Мы что-нибудь придумаем.

Мальчик вдруг закричал:

– Да он умирает! Я вам говорю, он с голоду умирает.

– Перестань, – повторила мать. Она посмотрела на отца и дядю Джона, с беспомощным видом стоявших около умирающего. Она посмотрела на Розу Сарона, закутанную в одеяло. Взгляд матери сначала только на секунду встретился со взглядом Розы Сарона, но потом она снова посмотрела на нее. И обе женщины глубоко заглянули в глаза друг другу. Роза Сарона задышала тяжело, прерывисто.

Она сказала:

– Да.

Мать улыбнулась:

– Я знала. Я так и знала. – Она потупилась и посмотрела на свои руки, сжимающие одна другую.

Роза Сарона шепнула:

– Вы… вы уйдете отсюда… все уйдете?

Дождь еле слышно шуршал по крыше.

Мать протянула руку, откинула спутанные волосы со лба дочери и поцеловала ее в лоб. Мать быстро встала.

– Пойдемте отсюда, – сказала она. – Пойдемте все в пристройку.

Руфь открыла рот, собираясь спросить что-то.

– Молчи, – сказала мать. – Молчи и марш отсюда. Она пропустила их мимо себя в пристройку, увела туда же и мальчика и прикрыла за собой скрипучую дверь.

Минуту Роза Сарона неподвижно сидела в наполненном шорохом дождя сарае. Потом она с трудом подняла с земли свое усталое тело и закуталась одеялом. Она медленно прошла в угол сарая и остановилась, глядя на изможденное лицо, глядя в широко открытые испуганные глаза. Она медленно легла рядом с ним. Он покачал головой. Роза Сарона откинула одеяло с плеча и обнажила грудь.

– Так надо, – сказала Роза Сарона. Она прижалась к нему и притянула его голову к груди. – Ну вот… вот… – Ее рука передвинулась к его затылку, пальцы нежно поглаживали его волосы. Она подняла глаза, губы ее сомкнулись и застыли в таинственной улыбке.

Гувервиль – город Гувера, поселки бездомных и безработных людей, возникшие по всей стране в годы кризиса.

По-английски «deputy sheriff». В США – лица из гражданского населения, выполняющие полицейские обязанности. Вербуются и приводятся к присяге шерифами.

Американский легион – основанная в 1919 году в США реакционно-шовинистическая организация бывших участников мировой войны, ведущая активную борьбу с революционным рабочим и фермерским движением.