Опять немногим больше половины присутствовавших подняло руки.
— Вопрос решен! — радостно воскликнул, захлопав в ладоши, Шашмакул.
Со стороны Хамдама-формы раздались ликующие возгласы. Кутбийа поднялась с места.
— У меня есть заявление. Разрешите огласить.
— Пожалуйста! — согласился Юлдашев, пытливо и настороженно вглядываясь в ее лицо.
Сафар-Гулам тоже придвинулся ближе, чтобы лучше ее видеть, словно ждал от нее каких-то очень значительных слов.
— Я хотела заявить, что не хочу жить с преступником и с настоящего момента считаю себя разведенной с ним..
Сафар-Гулам нахмурился и переглянулся с Юлдашевым. Но Хамдам прервал слова Кутбийи новым взрывом рукоплесканий и ликующих выкриков. Кутбийа продолжала:
— Спасибо вам, кто выявил преступления Хасана Эргаша. И Кутбийа любезно кивнула головой Шашмакулу. Она пошла к Хамдаму, благодарно пожала ему руку и села рядом с ним.
Тогда поднялась Фатима.
— Этого не может быть! Хасан не преступник. Его не исключат из комсомола, потому что…
Шашмакул прервал ее.
— Вопрос решен. Собрание закрыто. Собрание закрыто! — крикнул Шашмакул.
И хотя председатель еще не объявил собрание закрытым, колхозники поднялись с шумом, возбужденно заговорив и заспорив.
Но в этот момент громко и радостно крикнула Мухаббат:
— Стойте! Собрание не закончено. Приехал Кулмурад. Кулмурад-ака, вот он! Приехал!
Все остановились. Те, которые вышли, поспешили вернуться.
Четыре всадника спешились возле чайханы.
Один из них Кулмурад, другой — районный следователь, и с ними — два вооруженных милиционера.
Кутбийа, увидев милиционеров, прижавшись к Хамдаму, шепнула радостно:
— Видно, его отсюда прямо в тюрьму отведут!
— Конечно, — и добавил громко, чтобы слышали и другие: — Советская власть не допустит, чтоб преступник, прикрываясь комсомольским билетом, продолжал свои преступления.
Услышав эти слова, Фатима откликнулась:
— Не может того быть, чтоб Хасан оказался преступником! Кутбийа, осмелев, крикнула ей:
— После него очередь за тобой. Туда же! Приход Кулмурада прервал этот спор.
Положив на стол сумки и портфели, Кулмурад и следователь поздоровались.
Шашмакул протиснулся к Кулмураду.
— Товарищ! Я хочу вас спросить как представителя политотдела. У меня чрезвычайный вопрос.
— Пожалуйста.
— Можно ли в наше время допустить пребывание кулака в колхозе?
— Ни теперь, ни при организации колхоза.
— А у нас в колхозе еще есть один кулак.
— Да. Есть. Но только не один, — ответил Кулмурад, раскрывая портфель и доставая оттуда бумаги. — Если б в вашем колхозе не было кулаков или остатков кулачества, не было бы и стольких преступлений. Одна из важнейших задач политотдела выявить этих кулаков и укрепить колхоз как в политическом, так и в организационном и хозяйственном отношениях.
— Сейчас здесь, на этом собрании, есть кулак, прикрывшийся именем колхозника.
— Кто ж это такой? — удивился Кулмурад, подняв голову от своих бумаг.
— Вон тот человек с густой бородой, толстым животом и в шелковом халате.
Кулмурад удивился еще больше.
— Но ты же показываешь на Садыка!
— Он и есть! — гордо подбоченился Шашмакул. Садык побледнел. Руки его задрожали. Хамдам-форма шепнул Кутбийе:
— Еще один покатился.
— А он коммунист?
— Хоть и не коммунист, а работает с ними заодно, всей душой. Это он своей работой спас посев Хасана. Если б не он, преступление Хасана было б видней и наказание строже.
Кулмурад, услышав Шашмакула, улыбнулся. Вынул портсигар и закурил.
— Я Садыка знаю. Когда я работал неподалеку от вашего колхоза, я видел, как Садык-ака применял советы агротехников, как он их понимал, как ими интересовался.
— Когда он вступил в колхоз, он ходил оборванцем, чтоб скрыть свои богатства, а теперь почувствовал себя в безопасности и нарядился в шелка. Дом у него полным-полон. Поэтому я и считаю, что надо его… Я, как коммунист, понимаешь?
Кулмурад перебил Шашмакула:
— Довольно болтовни. Может быть, партбилет у тебя и есть, но с тех пор, как ты его получил, ты, вижу, ничему не научился.
— Это почему ж такое?
— Если б ты был коммунистом, ты знал бы разъяснение нашей партии о том, как надо работать на селе и как распознавать кулаков.
— Я знаю это указание партии.
— А почему ж ты кулака определяешь по плакату — чтоб борода у него была густая да пузо толстое? А ты лучше на деле людей посмотри, на их работу.
Читать дальше