Роберт Най - Миссис Шекспир. Полное собрание сочинений

Гамнет и Юдифь — это они хотели, чтоб я на львов полюбовалась в лондонском Тауэре.

Домой вернулась, и сразу они просить, расскажи им и расскажи про львов.

Какие у них гривы? А мед они едят? Какие у них лапы? Какие когти? To-сё, без конца.

Ну не могла я им врать.

Просто сказала своим деточкам, что слыхала львов, только и всего.

Было ль мне обидно? Свербила ль меня тоска, что у мистера Шекспира от меня секреты?

Читатель, о нем одном была моя тоска.

А на секреты на его мне было наплевать.

На тайны, на секреты, на мелкое безвинное вранье.

Уж я-то своего супруга знала. Знала этот взгляд на его лице, когда он врал про Бидфорд, когда лицо само было в Уилмкоте.

Знала, что этого лица хозяин и властитель [30] Ср: «…внешности своей хозяин и властитель» (сонет 94, пер Н. Гербеля). не мог иначе.

Свобода ему нужна была: под словами правду прятать.

Ну, и скоро я перестала задавать вопросы мистеру Шекспиру.

А он перестал мне про Алеппо врать.

Молоть про то, как якобы ходил матросом в море.

Особенно после того, как та лодчонка на Эйвоне перекувырнулась, когда он у нас гостил и повел Сусанну с близнецами по речке покататься.

Их на запруду понесло.

Спасибо Алверстон, мельник, всех повыудил багром.

Ну вот, и кончаем мы главу в моей истории, проходя по адским (лондонским) улицам, я — в дорогущем гороховом плаще, а рядом мой супруг в одежках, какие столько стоят, что год целый хозяйство можно бы вести.

Ну, теперь, видно, вы поняли, почему мистеру Шекспиру нужны были секреты.

Не такая уж я дура самомнительная, не воображаю, будто сама вам объяснила.

Чужая душа потемки, слава Тебе Господи.

И только Бог единый в превеликой мудрости Своей может разобраться, что там к чему.

А все же я надеюсь, что по моему рассказу вы можете представить, как у мистера Шекспира дело обстояло по этой части.

То есть насчет души.

И вовсе не был он свободен.

Раб он был выдумок своих.

Как дальше вы узнаете, эта моя книга — про самый про большой секретик мистера Шекспира. Все время мы к нему идем.

И вы откроете этот секрет, только читайте дальше.

Я его выведала.

И я была сообщницею мужа.

Погодите.

Узнаете.

Или я его уж чересчур хитрым показала?

Может быть, и так. Плохо, если так.

Он порой бывал такой простой, мистер Шекспир.

Ой, как-то раз, еще вначале, подарил мне белую розу, меня поцеловал и ангелом назвал.

Но женщины не ангелы, хоть ангелы лицом.

Ну, а я-то, я и лицом никогда на ангела не походила.

И вот я разеваю свой большущий рот, и из него вылазит истинная правда:

В мистере Шекспире секретов было, что в коровьем хвосте репья.

Лучше я без обиняков, прямо вам скажу:

Я за ним послала своих братьев.

Послала их по дороге через Банбери в Лондон, его проведать, поглядеть, как он богатство наживает.

В первый же раз, как поехали, все они разузнали и привезли мне такое известие, что мистер Шекспир честь по чести имеет должность.

Мой муж — конопас!

И всё они мне объяснили.

Что ни вечер, говорят, можно его увидеть перед театром — там он, на улице, и служит.

Работа его такая — стоять-держать коней.

Скажем, приезжает господин в театр без прислуги.

Куда ему коней девать, покуда сам в театре?

Ответ: мистер Шекспир постоит-подержит.

Не больно работа прибыльная.

Но потом-то прибыльнее стала, когда он наладил дело.

Это уж мне братья рассказали, когда второй раз съездили.

Мистер Шекспир больше не стоял, не держал коней.

Теперь он нанимал мальчишек, чтоб держали коней вместо него.

Работали под его началом — стайка сопляков.

Да еще слава ему от них была.

Спешится господин: «Вильям Шекспир!» — стало быть, человека кличет, какому можно коней доверить, а кто-то из мальцов уж тут как тут, шапку мнет, кричит:

— Я Шекспиров малый, сэр!

Скоро Шекспировыми малыми стали звать уж всех подряд, кто этим конским делом промышляет, мне братья рассказали.

Я одно-единое письмо написала мистеру Шекспиру. В нем стояло:

Любезный супруг. Сим сообщаю, что тебя люблю, вдруг ты про то забыл, приехавши в Лондон.

Твоя бедная, но неукоснимо верная

Когда сама я опять увидала мистера Шекспира, он от лошадей уже отстал и в люди выбился.

Такой успех: стоял снаружи у театра, теперь уж внутрь пролез.

Это, пожалуй что, когда он домой явился на деньрожденье близнецов, в 1589-м, в феврале.