Хари Апте - Чандрагупта

Раджа слышал весь разговор, не уловил лишь тех слов, которые Суматика прошептала на ухо своей госпоже, и в нем проснулось любопытство. Когда же эти слова вызвали такую вспышку ужаса и гнева у Мурадеви, Дханананду захотелось непременно узнать, что такое рассказала его жене служанка. Когда Суматика покинула покои, раджа неожиданно пошевелился и сел. Он обнял Мурадеви, застывшую в задумчивости, и сказал:

— Милая, я слышал все, о чем ты говорила о Суматикой. Но что такое она шепнула тебе? Откройся! Не таись от меня.

Притворщица того и ждала. Она вздрогнула и побледнела, будто потрясенная тем, что раджа услышал слова, которые не должен был слышать. Запинаясь и трепеща, она ответила с мольбой:

— Сын арьев, не спрашивайте меня! Я не могу сказать.

— Но отчего? Ведь это касается меня, не правда ли? Что плохого может случиться, если я узнаю?

— О, я боюсь! Если бы вы спокойно восприняли это известие… Я страшусь большого несчастья. Если правда то, что я узнала, пусть правда эта не мной будет сказана. А если это ложь, разве вы не станете винить меня? Скажите!

— Конечно, нет. За что винить тебя? Ведь это не твоя выдумка.

— Но все равно мне страшно.

— Не бойся. Скажи, в чем дело.

— Вы приказываете мне?

— Да, да! Приказываю. Ну, говори же!

— Будь что будет! Слушайте…

И она шепнула Дханананду нечто такое, от чего глаза раджи налились кровью и ярость, казалось, едва не задушила его.

Чанакья очень сблизился с Васубхути и проводил у него много времени. Монах, по всему было видно, проникся к брахману большим уважением. Передалось это уважение и Вриндамале, которая часто, не реже, чем раз в два дня, приходила к своему наставнику за советом или с новостями о своей госпоже. И Чанакья никогда не упускал случая присутствовать при беседе монаха с его ученицей.

Васубхути предлагал брахману свою помощь, чтобы через содействие знатных и влиятельных людей получить место в царском совете. Но Чанакья уклонялся от этого, объясняя, что пока не спешит. Брахман по-прежнему боялся быть узнанным и разоблаченным. До сих пор он предпочитал держаться в тени и решил появиться при дворе только тогда, когда в этом будет действительный смысл и польза. А смысл и пользу для себя он, как вы знаете, видел не в том, чтобы показать свою ученость и приобрести покровительство раджи.

Сейчас главным для него стало повидаться с Мурадеви и привлечь ее на свою сторону, сделать сообщницей в том деле, исполнению которого он подчинил теперь свою жизнь. Он свято верил, что вдохновлен свыше на исполнение своей клятвы и обязан оправдать свое предназначение — погубить род Нандов и возвести на их трон Чандрагупту. Первым важным шагом было посеять раздор в царском доме. Провидение послало ему средство достичь этого, и наш брахман окончательно уверовал, что высшие, тайные силы руководят им на его пути. «Я шел в Паталипутру и мучился одной задачей — с чего начать, а случай сам пришел мне на помощь. Мурадеви — вот средство к достижению моих целей, и если я не воспользуюсь им, то в том будет моя вина», — сказал он себе.

Теперь Чанакья ломал голову над тем, каким способом добиться встречи с ней. От Сиддхартхака он узнал, что Мурадеви каждый понедельник посещает храм Владыки Кайласы и там с ней всегда можно повидаться. Но по размышлении брахман отказался от такой встречи Он рассудил, что от нее не будет много проку: с первого раза и без подготовки не получится нужного разговора. А ему надо действовать наверняка. И Чанакья отверг этот путь и придумал совсем иной план, с помощью которого рассчитывал добиться свидания в подходящей обстановке и произвести необходимое впечатление на Мурадеви.

Однажды вечером Вриндамала, как обычно, посетила обитель своего наставника и, проведя там некоторое время, собралась идти назад, во дворец. Чанакья вышел вместе с ней и, вместо того чтобы попрощаться со служанкой у храма Владыки Кайласы и вернуться к себе, пошел дальше, не прекращая беседы.

— Со мной идет мой телохранитель, — заметила ему Вриндамала. — Зачем благородному брахману утруждать себя? Уже так поздно.

— Для меня в этом нет никакого труда, — отвечал Чанакья. — И мне совсем не хочется спать. Я провожу тебя. Кстати, мне хочется кое-что рассказать тебе.

Вриндамале было интересно, что же такое хочет рассказать брахман, но из скромности она промолчала и не задала никаких вопросов. Чанакья же не сразу начал разговор. Часть пути они прошли в молчании, потом он заговорил: