Фердинанд Оссендовский - Ленин

— Не понимаю! — шепнула она.

— Верующие пассивно, по привычке, набожные бездумно станут воинами своего Бога, будут Его защищать и чтить в мыслях и в сердце. Появится религиозность не как воспитательная система, но пламенная вера апостолов и мучеников, та, что переворачивает горы и творит чудеса! Эта новая, высвобожденная, оживленная кровью и мукой вера породит действительно христианские чувства, а из них — жертвенность, начало и конец моих устремлений — социализм на земле! Поняли ли вы это, Елена?

— Да… — почти с отчаянием простонала она.

Больше они не вспоминали об этом. Они говорили о других вещах. Расставаясь, они крепко пожали друг другу руки. Сапфировые глаза Елены излучали легкий блеск. Она понимала Владимира Ильича, прощала ему его беспощадность, строгость фанатика и аскета, его твердые, как скала, убеждения… Таких людей она до сих пор не встречала. Он очаровывал ее, ужасал и восхищал. Она с грустью думала, что если бы жив был ее сын, то она отдала бы его этому могучему человеку на верную службу, во имя счастья народа и всего человечества.

Ленин переживал тяжелое время, хотя веселость и бурное воодушевление не покидали его. Противники, чувствуя, что он задумал что-то против них и конституанты, осыпали диктатора тяжелыми обвинениями и оскорблениями. Особенно охотно использовались материалы расследования, проведенного еще при Керенском. Меньшевики, владевшие судебными документами, доказывали, что Ленин и его помощники были платными агентами Германии. Свои утверждения они обосновывали тем, что Совнарком получил деньги из Германии через живущую в Стокгольме Суменсон. Обвинение было тяжелым и производило впечатление на широкие массы населения. Даже коммунисты были сбиты с толку и с сомнением кивали головами, спрашивая себя:

— Ленин ничего не отвечает?… Это странно!..

Диктатор, узнав о результатах агитации противников, потер руки и весело рассмеялся.

— Хорошо! — воскликнул он и посмотрел на стенографистку. — Прошу записать мое короткое заявление и завтра опубликовать его в газетах.

Он прошелся по комнате и продиктовал:

— Деньги действительно были получены от товарища Суменсон. Об их происхождении знают наверняка Карл Либкнехт, Клара Цеткин, Роза Люксембург, Франц Платтен и другие заграничные интернационалисты. Мы требуем решающих доказательств, что указанная сумма недостаточная, кстати, чтобы продать Россию Вильгельму II, получена из кассы главного немецкого штаба, как утверждают клеветники, которым мы вскоре ответим другими аргументами.

Он весело рассмеялся и еще раз повторил:

— В завтрашние газеты самым жирным шрифтом!

Когда стенографистка вышла, он соединился по телефону с Дзержинским и Петерсом.

Ночью раздался нетерпеливый телефонный звонок. Говорил Дзержинский:

— Мы все организовали. Латыши поймали 3-х журналистов, имевших материалы следствия. Четверть часа назад их казнили…

— Спасибо! — ответил Ленин. — И держите эту подкарауливающую свору под пристальным наблюдением!

— Мы знаем о каждом их намерении! — прозвучал ответ. — Завтра должна быть пробная манифестация в честь Национального собрания, которое назначено на 6 января.

Ленин нахмурил лоб и сказал:

— Я уже говорил, что вы должны сделать.

— Мы готовы! — донесся злой, шипящий голос Дзержинского.

Ленин повесил трубку.

Несколько часов спустя, несмотря на сильный мороз, он стал у открытого окна и прислушивался. Застывший зимний воздух необычайно выразительно доносил отзвуки винтовочных залпов и злобный, тяжело дышавший стрекот пулеметов.

Во двор на скорости влетела мотоциклетка. Из нее выскочил финский солдат и исчез в сенях дворца. Через минуту он входил в кабинет диктатора.

— Манифестация разогнана. Погибло около пятисот демонстрантов. Знамена и плакаты сорваны и уничтожены. Городские жители спокойны. Наши патрули с пулеметами несут службу на перекрестках улиц, товарищ! — докладывал дрожащим голосом солдат.

— Хорошо! Можете идти! — сказал Ленин.

Сверкнул черными глазами и прошептал:

— У вас имеется уже 2 аргумента, господа меньшевики и народники! Не бойтесь задержки — придут еще другие…

Об одном из них он думал всю предыдущую ночь. Он собрал товарищей Троцкого, Каменева, Зиновьева, Сталина, Антонова, Урицкого, Муралова, Пятаткова и Дыбенко.

— Какие вести с фронта? — спросил он, когда все приглашенные собрались в кабинете.

— Очень плохо! — неохотно сказал Троцкий. — Сообщается, что Германия намерена начать новое наступление с целью оккупации Петрограда. Тогда — конец революции! В контрреволюционных кругах немцев ждут как спасения души!