Сергей Горбатых - Исполнитель

В начале ноября Дарья Константиновна с самого утра находилась в магазине. Костя недавно поднялся и завтракал. На улице, рядом с домом, послышались беспорядочные выстрелы и чьи‑то крики. Потом громко хлопнула дверь парадного:

– Дарью Константиновну у‑би‑ли‑и‑и! – раздался душераздирающий вопль кухарки Кати.

Костя, мгновенно швырнув чашку с кофе в сторону, выскочил из‑за стола и побежал в коридор. Здесь он столкнулся с отцом, который, сильно хромая, быстро ковылял к лестнице, опираясь на свой костыль.

– Папа, не ходи! Подожди, я сам! – крикнул ему Костя.

Но было уже поздно. Евлампий Васильевич стал спускаться по лестнице. Он сделал один шаг, второй… Ноги у него неожиданно заплелись, и он покатился по каменным ступенькам.

Костя быстро спустился по лестнице. У самого входа лежало бездыханное тело его отца. Из разбитой головы натекла лужица крови. Константин выскочил на улицу. На тротуаре, напротив их парадного и входа в магазин, стояла толпа людей.

– Уби‑ли‑и‑и Дарью! – причитала Катя, ударяясь лбом о стену.

Костя кинулся в магазин. Здесь на полу лежала его мама. Рядом – продавец. Ермолай с бледным лицом зажимал рану на левой руке, из которой сочилась кровь.

– Врача! Срочно маме врача! – закричал Костя.

– Ей нужен священник, – тихо произнёс молоденький прапорщик из офицерского патруля.

– Ермолай, как это случилось? – заорал Константин.

– Банда приехала на двух подводах. Зашли человек пять вооружённых и приказали всем поднять руки. Сказали, что только заберут продукты и уедут. Дарья Константиновна толкнула того, кто был рядом с нею, и хотела выбежать… началась пальба. Прибыл патруль… Вот и всё, – объяснил Ермолай, корчась от боли.

– В несколько минут я стал сиротой, – вдруг дошло до Константина. – Но, может, оно так и должно было быть?

Юноша выскочил из магазина, вбежав в дом, сорвал с шеи мёртвого отца ключ от сейфа, который тот носил на шнурке вместе с нательным крестом. Затем побежал в кабинет Евлампия Васильевича. Здесь, дрожащими от возбуждения руками, открыл дверь мощного сейфа.

– Так, что здесь? Ага, пачки "николаевок", пачки деникинских "колоколов", один столбик золотых пятирублёвых монет. Сколько же их? Двадцать. Хорошо! Столбик золотых десятирублёвок. Тоже двадцать штук. Акции, облигации, расписки… И всё?! Неужели больше ничего нет?!

Костя стал судорожно шарить по сейфу. Больше ничего не было.

– Так куда же папенька миллионы дел? Ку‑да? – заорал он от возмущения.

– Нет, надо успокоиться… Надо успокоиться! – приказал сам себе Константин. – Это знак судьбы, что надо срочно менять жизнь. Надо строить свою судьбу!

Всех бумажных денег, найденных в отцовском сейфе, Косте Рябоконю хватило на достойные похороны родителей. После чего он стал разрабатывать план дальнейшей своей жизни. Он мало ел и почти не спал. Бродил по пустому дому, шептал что‑то себе под нос и иногда делал какие‑то записи в блокноте.

Потом он поехал на Богатяновку. Клык встретил Константина очень любезно:

– А, Костик! Здравствуй! Что‑то давно ты у нас не показывался, – произнёс он, пожимая гостю руку.

Клык изменился. Потолстел. Стал лысеть.

– Иван, мне документы нужны, на чужое имя, разумеется, – без предисловий произнёс Рябоконь.

– Костик, такого добра у меня цельный ящик, – похвастался Клык, доставая из сундука металлический ящичек.

– На, смотри. Только на что они тебе сдались? – на всякий случай поинтересовался Иван.

– Как на что? Скоро Советская власть в город придёт. Что ты тогда будешь делать?

– Это у вас то царская власть, то деникинская, то советская… А у нас, на Богатяновке, всегда наша, воровская власть была, есть и будет! – высокопарно заявил Клык.

– Иван, не подходят мне твои документы. Мне полный комплект нужен! – сказал Костя.

– Как ты, кореш, сказал? Какой такой комплект? – не понял его Клык.

– Мне нужны метрика для меня, затем метрики, якобы, моих родителей. Все наши фотографии… В общем, семейный архив полностью.

– А…а…а, – протянул Иван, – теперь я понял. Сделаем! Чего же не сделать!

– Только у меня три условия: первое – семья должна быть только пролетарская. Второе – кроме документов, надо всё расспросить об этой семье у соседей: их привычки, наличие дальних родственников и друзей… Всё, что удастся узнать. И третье условие. Самое главное! – Рябоконь сделал длинную паузу. – После того, как у тебя будут все документы на руках, эта пролетарская семья должна исчезнуть навсегда.