Сергей Горбатых - Исполнитель

Третий и четвёртый классы Рябоконь без всякого труда закончил на отлично. В пятом – он потерял всякий интерес к учёбе. Константин стал запоем читать приключенческие книги. За считанные дни он "проглотил" "Графа Монте‑Кристо" и "Остров сокровищ". Теперь он украдкой читал даже на уроках.

Евлампия после частых общений с другими купцами и долгих раздумий посетила идея: ему страстно захотелось, чтобы единственный его сын стал дворянином и сделал блестящую карьеру государственного чиновника.

– Это мы‑то, Рябокони, можем стать советниками самого Государя Императора! – с благовением представлял он. – Но военным он не будет! Какой из него офицер с таким росточком? – размышлял днём и ночью Евлампий. – А вот поступить в университет – это сын мой сможет. Все говорят, что Константин очень способный! Учится ведь лучше всех в классе. Какую же карьеру для него выбрать? Рановато говорить об этом. Надо, чтобы он обучился нескольким иностранным языкам. Даша того же мнения. Да все мои знакомые говорят, что пока мал ребёнок – должен выучить языки!

Евлампий Васильевич нанял одного известного в городе преподавателя французского языка Жанну Карловну, которая занималась с детьми всех его друзей.

Косте жутко хотелось начать читать книгу Конан‑Дойля о Шерлоке Холмсе, которую он недавно купил. Вместо этого, высокая и болезненно‑худая Жанна Карловна целых два часа заставляла произносить его единственный звук. Костя сворачивал свой язык в трубочку, как она ему показывала, и жутко орал:

– Рьё…Рьёооо…

– Это что, теперь эта каланча пожарная будет пытать меня каждый день? Ну, нет! Пусть она издевается над другими! – принял он решение.

Вечером Константин вытащил из мышеловки дохлую большую мышь и снял с неё перочинным ножом шкурку. Затем, перепачкавшись с ног до головы, приклеил её в тетрадь.

– Константин, ты выполнил то, что я тебе приказала сделать? – грозно спросила Костю Жанна Карловна.

– Будьте любезны, напомните, что я должен был сделать? – вежливо спросил мальчик.

– Как что? Тетрадь подготовить!

– Да, конечно, Жанна Карловна, – произнёс он и протянул ей тетрадь.

– Хорошо, смотри! На первой странице ты должен, вот здесь… – учительница открыла тетрадь…

Её лицо стало белым, а потом серым… Она подскочила со стула и стала орать на Константина по‑французски. Затем, швырнув тетрадь ему прямо в лицо, быстро вышла из комнаты.

Отец с матерью провели с сыном душещипательную беседу, длившуюся три часа. Костя, с лицом, полным раскаяния, молча выслушал. Вернувшись к себе, взял с полки книгу Конан‑Дойля и забыл о существовании всего на свете.

Целую неделю его никто не мучил. Но, наконец, в следующий вторник появился новый преподаватель французского языка. Это был живенький толстячок Павел Павлович.

– Юноша, нельзя терять ни одной минуты! Знание французского языка определит в будущем твоё положение в обществе… – начал он занятие.

– Как можно слушать эту чепуху! – с тоской подумал Костя, вспоминая об очередном томе сочинений Жюля Верна, лежащем у него под подушкой.

Вечером Константин в глубине двора, возле кадки с цветами, поймал маленького ужонка. На следующий день мальчик лично встретил Павла Павловича у входа в парадное. Пока преподаватель снимал свой чёрный плащ, разглагольствуя о капризах погоды, Костя сунул в его портфельчик ужа.

– Итак, юноша, сегодня у нас очень серьёзный урок, – объявил Павел Павлович и открыл портфель.

– Я приготовил, – начал говорить он и вдруг осёкся. Из его портфеля выползал уж.

Павел Павлович рухнул на пол без чувств.

Дарье Константиновне пришлось вызывать карету "Скорой помощи", которая и увезла несостоявшегося педагога.

– Я тебя пороть буду! Плетью! Как… как… – от возмущения отец не мог подобрать слов. – Я тебя запорю! Пошёл вон!

Никогда ещё так Евлампий Васильевич не кричал на своего сына.

– Хозяин, это его сглазили! Завистники какие или просто люди мерзкие порчу наслали! Был хороший мальчик и вдруг на тебе… – убедительно заверил приказчик Ермолай Рябоконя‑старшего, узнав о происшедшем. – У меня бабка одна есть. Она порчу разную снимает. Хочите, Евлампий Васильевич, адресочек Вам дам?

– Давай, Ермолай, – равнодушно согласился Рябоконь‑старший.

Бабка жила в полуподвальном помещении возле Старого базара. Была она старая и неопрятная. В комнате у неё стояла невыносимая вонь чеснока и нечистот.

– Хлопца давай показывай! – приказала она Евлампию.