Сергей Горбатых - Исполнитель

– Ничего, лет через десять я буду хорошо зарабатывать. Тогда и попутешествую. Да и вечеринки с хорошенькими девушками тоже у себя на даче или роскошной квартире буду устраивать. Надо только потерпеть! – успокоил он себя.

В деканате он забрал справку для посещения библиотеки Ленинградского университета. В коридоре столкнулся с Ивушкиным.

– Сань, ты куда пропал? Я тебя уже битый час ищу. Хочу перед отъездом домой попрощаться с тобой. Но это чуть позже. Мой отец внизу стоит, хочет познакомиться с тобой.

На улице, неподалёку от входа в институт, стоял невысокий широкоплечий мужчина с бритой головой и усами цветы спелой пшеницы.

Увидев Мальцева и Егора, он направился к ним. Только теперь Саша увидел, что пустой правый рукав его пиджака был заправлен в карман.

– Так вот ты какой, Александр! – приятным голосом сказал мужчина и протянул Мальцеву свою левую руку.

Саша её неловко пожал.

– Спасибо тебе, Александр, за помощь, которую ты оказал Егору! Я теперь вижу, что у моего сына есть настоящий друг!

Мальцев, не зная, что ответить, глупо улыбался, пожимая плечами.

– Василий! Давай мешки! – вдруг громко приказал кому‑то Ивушкин‑старший.

Как из‑под земли появился молодой парень в полувоенной форме с двумя вещмешками в руках.

– Пожалуйста, Яков Степанович! – сказал он, ставя мешки у ног Ивушкина.

– Это тебе гостинцы, Александр! – сказал Ивушкин‑старший.

– Нет, нет! Спасибо! Мне ничего не надо! – испугался вдруг Мальцев.

– Тебе не надо, так маме отдай. Ей‑то одной, без мужа, нелегко тебя учить. Понимать надо, Александр! – убедительно объяснил Яков Степанович.

Поблагодарив Ивушкиных, Александр попрощался с ними. Затем, надев один вещмешок на спину, а другой взяв в руку, пошёл на трамвайную остановку. Он с трудом дотащил их до дому.

– Это тебе гостинцы, мама! От папы Егора Ивушкина, – объяснил он.

Зинаида Ивановна развязала мешки.

– Боже мой! – ахнула она. – Это сокровища: мёд, мука, крупа и… окорок. Сашуля, око‑рок! Как пахнет! Я такого в жизни не ела!

Со следующего дня для Александра наступило прекрасное время: он вставал в десять часов утра. Не торопясь, завтракал и ехал в университет. Здесь, в читальном зале библиотеки, он заказывал себе книги, о которых давно мечтал, удобно устраивался за столом и начинал читать. Тишина, мало посетителей. Все говорят только шёпотом и стараются ходить на носках по скрипучему паркету, чтобы никого не беспокоить. Иногда Саша ловил себя на мысли, что он не смотрит в книгу, а мечтает о том, когда у него будет свой большой кабинет в роскошном доме.

Прошла неделя. Как‑то Мальцев вернулся домой и, едва переступив порог комнаты, увидел стоящую напольную вазу Софьи Павловны.

– Мама, что случилось? Почему эта ваза находится у нас? – удивлённо спросил он.

Еле передвигая ноги, к нему вышла Зинаида Ивановна. Она держалась за сердце и всхлипывала.

– Мама! Что случилось? – испугался Саша.

Зинаида Ивановна махнула рукой в сторону коридора и прохрипела:

– Софья Павловна тебя хочет видеть.

Александр кинулся в квартиру Софьи Павловны. Здесь он увидел хозяйку, сидящую в кресле посредине комнаты.

– А, Сашенька, – каким‑то отрешённым голосом произнесла Софья Павловна. – Добрый вечер. Проходи, присаживайся! Сашенька, я хочу тебя попросить, чтобы ты забрал себе картины, вазы, книги… Всё!

– Зачем, Софья Павловна? Что случилось? – недоумевал Александр.

– Случилось то, Сашенька, что давно должно было случиться. Сегодня ночью, нет, завтра рано утром (ведь они всегда приходят на рассвете) меня заберут…

– Софья Павловна, объясните мне, наконец, кто придёт на рассвете? – взмолился Александр.

– Как кто? НКВД, разумеется!

– А за что НКВД Вас арестовать хочет?

– За что? – переспросила Софья Павловна. – Это старая история. Но я тебе её расскажу.

В нашем московском доме у нас был кучер. Его звали Трофим. Это, конечно, всё было до семнадцатого года. Ещё мальчиком он остался без родителей. Мой муж привёз его в Москву. Его выходили женщины, жившие с нами. Мальчик вырос. Стал юношей и работал у нас кучером. Трофим был вежливым, опрятным и очень исполнительным. Мы с мужем всегда ему на именины, на Пасху, на Рождество делали подарки. Этот человек ни в чём не нуждался. И вот пришла эта, так называемая, революция. Трофим куда‑то исчез. Времена были очень тревожные. Каждый день мы ждали, что к нам придут и всех арестуют. Николай, мой супруг, только начал поправляться после тяжёлого ранения, полученного на фронте. Он едва ходил. И вдруг, однажды утром, в наш дом нагрянула толпа вооружённых людей. К нашему удивлению, их возглавлял наш бывший кучер Трофим.