Олег Тихомиров - Иван — холопский воевода

— Всех, государь, — не моргнув глазом, ответили гонцы.

Про казаков гонцы сказали царю неправду. Овраг был большой. Отряд разместился в нем удобно, и сколько ни пытались ратники выкурить казаков, ничего не получалось.

— Брать измором нет времени, — сказал князь Голицын. — Негоже стоять тут целым войском. — И распорядился: — Обещайте казакам, коли сдадутся и выйдут из буерака, будет отдана им их вина, живыми останутся.

Воеводы отправили к казакам послов.

Братья лежали в приовражных кустах, откуда было хорошо видно, как из рощи вышли трое безоружных ратников. У одного в руках была большая ветвь. Он шел впереди и размахивал ею, стараясь привлечь внимание.

— Не стреляйте! — приказал казакам Павлуша.

Когда ратники приблизились, передний бросил ветку.

— Здорово, ребята! Что, не опостылело в буераке сидеть? — произнес он.

— Зубы-то не заговаривай, — сказал Павлуша. — Выкладывай, чего надобно?

Ратник передал условие князя.

— Ждать неча: окромя смерти, ничего не высидите. Что зазря живота лишаться?

— Передай князю, — ответил Павлуша, — зелья и свинца у нас вдосталь. Ежели не верит, пущай в гости идет — не пожалеем, дадим отведать.

С тем и ушли послы. Снова кидалось внаскок царское войско и опять откатывалось, оставляя за собой убитых ратников, снова посылали воеводы послов к неприступному оврагу.

— Не совладать вам с нами, — говорили послы, — и подмоги негде взять. Выходите на милость князя.

— Тут помрем, не сдадимся, — отвечали казаки.

Сказать-то сказали, но помирать кому охота.

— Не личит дожидаться казаку своего конца, как старцу на печи, — проговорил Павлуша. — Авось пробьемся.

Бросились повстанцы, да одолеть не сумели. Пришлось снова вернуться к оврагу. Два дня шли бои. На третий князь Голицын направил против мятежников все силы. Насмерть стояли казаки, отстреливались до последнего, а как не стало пороха, секли врага саблями. Но на каждого приходилось по дюжине ратников. Силы казаков таяли, словно воск на огне.

Павлуша и Пахом дрались в самой гуще. Когда же полегли их сотоварищи, стали братья спинами друг к другу и рубались, пока не ударили по ним в упор из ружей стрельцы.

— Прощай, Пахом…

— Помилуй нас, господи… Прощай, Павлуша!

На военном совете Михаил Скопин-Шуйский предложил: полки должны немедля выступить на Тулу.

— Болотников половину людей потерял, — доказывал он. — О Москве нынче не помышляет. Надобно добить Ивашку, пока не очухался.

«Молод племянник, — размышлял царь, слушая его, — да уже снискал себе почет и уважение. А ну как себя возомнит и на трон польстится?»

— Лазутчики донесли, строит Болотников крепости возле Тулы на речке Вороньей. Ждать нам не след, — говорил Скопин-Шуйский, — когда вновь он войско пополнит…

Царь закивал, а сам подумал: «Зелен еще мне указывать…» Василий Иванович промолчал, но не потому, что не соглашался с племянником. Боязно было ему уходить далеко от Москвы. Одно дело Серпухов, другое — Тула. В столице-то всяко может статься — и бунт, и заговор…

На время отлучки «поручил» он Москву брату Димитрию: положиться на него он мог больше, чем на второго брата Ивана. Горд слишком Иван и умом недалек. Такого лучше при себе держать.

— А что ты скажешь, князь? — перевел государь взгляд на Ивана.

— Коли дашь мне полки, хоть сейчас на Тулу выступлю.

Князь Андреи Голицын, хмельной от успеха на Восме, тоже рвался в бой.

Ничего не объявил царь на военном совете. А назавтра распорядился так: к Туле направится часть войска — три полка со Скопиным-Шуйским во главе, каширский полк Голицына и рязанские отряды Ляпунова.

12 июня на речке Вороньей за семь верст от Тулы произошло сражение.

Два дня сдерживали врага болотниковцы. Берег, который они занимали, был низкий и топкий. Тяжко пришлось им. На третий день с утра хлынул дождь. Низина оказалась затопленной. Мужики и холопы отбивались от конных ратников, стоя по колено в воде. Чтобы спасти войско, Болотников приказал отступать.

Царские полки осадили Тулу и на всех дорогах к ней выставили отряды.

Хорошо укреплена была Тула. Но Иван Исаевич потребовал еще нарастить стены острога. Потом обошел их вместе с пушкарем Фоминым. Сверху со стен были видны как на ладони Ямская, Чулкова, Стрелецкая, Николоржавская и Флоровская слободы, где разместились полки ратников.

Если царским воеводам удастся прорваться в острог, осажденные смогут укрыться в кремле. Его высокие и толстые стены, выложенные около ста лет назад, были надежны. После осмотра кремля Болотников распорядился добавить пушки на Мясницкую и Спасскую башни, а также у Пятницких и Одоевских ворот.