Эптон Синклер - Зубы Дракона

«Все в порядке», — сказал он: «но я буду очень мрачным для компании».

«Постояльцы знают всё об этом», — ответил Джерри.

Действительно они знали! Любой постоялец пансиона знал о семье Бэдд и чувствовал себя её членом. Шестнадцать лет Джерри Пендлтон ходил на рыбалку с Ланни Бэддом, а постояльцы ели выловленную рыбу. Сначала Джерри тоже был постояльцем, как они сами, но после того, как выгнали бошей из Франции, он женился на дочери хозяев пансиона. А потом время пришло, когда еще один из постояльцев женился на матери Ланни. С этого времени все постояльцы считали себя Бэддами, и претендовали на право знать каждую сплетню о семье.

Возвращаясь в больницу, Ланни принял меры предосторожности и остановился, чтобы купить несколько французских, английских и американских журналов. Он подготовит себя к осаде, и если роман не смог удержать его внимание, то он попробует другой жанр. Прибыв в приемную, он обнаружил, что он уже не одинок. В одном из кресел сидел французский джентльмен, полноватый и процветающей, обманывая своим внешним видом и манерами те признаки, которые ожидал увидеть Ланни.

Незнакомый страдалец любил компанию. Он представился адвокатом из ближайшего городка. У его жены были первый роды, и он был в ужасном состоянии и едва сидел на месте. Он пытался беспокоить медсестер вопросами каждый раз, когда кто-то их них входил в комнату. Он казался Ланни нелепо наивным. Он на самом деле ничего не знал о «потужных болях», и что они соответствовали законам природы и что женщины от них умирают не очень часто. Выступая в качестве ветерана с опытом почти десяти часов, Ланни рассказал о растяжении тканей и утешал незнакомца, как мог. Позже, видя, что его консультация осталась без эффекта, Ланни стало скучно, и он уткнулся в последний номер New Statesman.

Ему очень хотелось узнать, были ли какие-либо изменения в положении его жены. Но вопиющая эмоциональность господина Фу-шара напомнила ему, что Бэдды были строгими англосаксами и должны вести себя соответственно. Он решительно сосредоточил свое внимание на статье об окончательном урегулировании репараций мировой войны, прошедшей более одиннадцати лет назад, и возможные последствия этого урегулирования для различных вовлеченных стран. Это было предметом интереса молодого человека, который родился в Швейцарии от американских родителей и прожил часть своей жизни во Франции, Германии, Англии и США. Его многочисленные друзья в этих странах принадлежали к господствующим классам и принимали политические и экономические события, как свои собственные дела.

Хирург долгое время не возвращался, и Ланни снова начал чувствовать себя обманутым клиентом. Он забыл, что есть телефоны, в результате чего акушер мог быть в курсе состояния своего пациента, читая последний медицинский журнал дома или играя в клубе в бильярд. Когда англичанин наконец-то появился, он сообщил встревоженному мужу, что ожидаемое событие приближается, и что миссис Бэдд скоро будет доставлена в родильное отделение. После этого Ланни уже не могла заинтересовать статья в журнале l'Illustration о перспективах весенних салонов. Хотя эта тема была важной для того, кто зарабатывал себе на жизнь комиссией, покупая или продавая произведения искусства.

Не было никакого смысла больше пытаться быть англосаксом. Лучше сдаться и признать гегемонию матери-природы. Ланни опустил журнал и смотрел, как господин Фушар меряет шагами приемную. И когда господин Фушар сел и закурил сигарету, Ланни встал и начал делать то же самое. Между тем они разговорились. Француз рассказал о своей жене, ей было только девятнадцать лет, ее прелести были экстраординарными, и господин Фушар не жалел никаких подробностей в их описании. Он хотел рассказать всю историю их отношений и брака, и был благодарен незнакомцу за внимание.

Ланни так много не рассказывал. И в этом не было необходимости. Месье Фушар слышал, как хирург называл его по имени, и ему было известно, кем должен быть этот элегантный молодой американец. Он читал об Ирме Барнс, и начал говорить так, как если бы он был старым другом семьи и как будто собирался взять на себя ответственность за выздоровление Ирмы и уход за ее младенцем. Ланни, который вырос во Франции, знал, что на это не стоило обижаться. Гораздо лучше проявить человечность. Они создали своего рода временное общество, Лигу мужей во время родов. Другие, возможно, тоже присоединятся к ним, прежде чем закончится эта ночь.