Эптон Синклер - Зубы Дракона

Семья неплохо устроилась на заднем сиденье. Трое взрослых утратили свой вес в течение последних недель. А багаж ограничился чемоданом, который им удалось вынести после ареста Йоханнеса. Это было всё, что принадлежало им в этом мире. Что до маленького Йоханнеса, то всем было в радость держать его на руках все время, пока они не очутятся в том месте, где никогда не слышали крик «Смерть евреям».

Ирма и Ланни решили ехать без остановок, также как они въезжали в Германию. Ланни купил продукты, уже готовые к употреблению, и они будут их есть, не вылезая из автомобиля во время движения. Тогда им не придётся посещать рестораны и встречать там коричневорубашечников, торгующих вразнос нацистской литературой. А те могли бы подойти к их столику и предложить номер Der Sturmer с грязной карикатурой, показывающей еврея в виде борова с носом картошкой. В случае отказа покупать, скорее всего, те плюнули бы им в пищу и ушли глумясь. Такие вещи случались в Берлине, бывало гораздо хуже. Несколько дней назад эти торговцы литературой, вооруженные автоматическими револьверами и резиновыми дубинками, вошли в кафе, где еврейские торговцы обычно принимали пищу. Толпа штурмовиков напала на них и пропустила их сквозь строй, нанося удары ногами и дубинками, и избила их до бесчувствия.

Они ехали осторожно, но быстро, останавливаясь только тогда, когда было необходимо! Дороги были хорошими, маршрут знакомым, и к тому же они были в безопасности от любопытных ушей и имели возможность говорить обо всём. Робинов проинформировали, что у них есть деньги, которые нацисты не смогли отследить. Они состояли из тех сумм, которые потратил Йоханнес, развлекая Ирму Барнс. Они будут предоставлены частичными платёжами, как только понадобятся семье. Эти деньги не должны рассматриваться, как кредит или подарок, только, как давно просроченный платёж за проживание и пассажирские перевозки. Ирма сказала это с решительностью, которую она приобретала. Она узнала, что ее деньги дают ей право решать судьбы других людей, и ей было приятно осуществлять эту власть. Конечно, всегда для их собственного блага.

В усадьбе Бьенвеню жили только Ганси и Бесс и малышка Фрэнсис со своим обслуживающим персоналом. Мама, Рахиль и ее маленький поселятся в коттедже, и научатся радоваться, вместо того, чтобы огорчаться. Йоханнес, вероятно, захочет поехать в Нью-Йорк вместе с Ирмой и Ланни. Они будут решать деловые вопросы с Робби, и Йоханнес может быть им в помощь. Ланни дал ему прочитать письмо Робби, и натура этого прирождённого торговца стала показывать слабые признаки жизни. Да, у него могут появиться идеи по поводу продажи продуктов фирмы Бэдд, если Робби получит управление компанией. Йоханнес мог бы предложить, взять на себя его работу в качестве европейского представителя компании. Но, если Робби предпочтёт, он посмотрит, что можно сделать с южноамериканской торговлей, он продавал там всякие виды товаров, в том числе и военные, и у него было много информации о революциях в прошлом, настоящем и будущем.

«Терпеть — удел народа моего». Так говорил Шейлок, и теперь эти трое, кто разделял эту участь, молча, воспринимали своё будущее. Долгое ощущение страха обессилило их, и им по-прежнему было трудно поверить, что они свободны, и что документы, которые вез Ланни, на самом деле обладали властью, пропустить их через границу. Они думали о своей кровиночке, оставшейся в гитлеровском аду, и слезы тихо текли по их щекам. Они вытирали их украдкой, не имея право беспокоить друзей, которые так много для них сделали. Они ели продукты и пили напитки из бутылок, которые дал им Ланни. Прекрасный черноглазый маленький мальчуган с вьющимися черными волосами лежал на руках у матери или бабушки и никогда не хныкал. Ему было всего три года и столько же месяцев, но он уже узнал, что жил в мире, полном загадочных ужасных сил, которые по какой-то причине, не зависящей от его понимания, могли причинить ему вред. Терпеть — его удел.

Они ехали по дороге Ганновер — Кёльн. Дорога была прекрасна, и пять или шесть сотен километров для Ланни трудностей не представляли. Они достигли Аахена до наступления темноты, а потом доехали до границы, а критический момент, которого они ожидали, оказался для них непредвиденным. Досмотр багажа и персональный досмотр в поисках спрятанных денег, как правило, для евреев происходил в самой неприятной форме. Но, возможно, были какие-то особые отметки на их разрешениях на выезд, или, вероятно, потому, что они ехали на дорогой машине в сопровождении богатых американцев, как бы то ни было, опрос был не слишком серьезным, и закончился гораздо раньше, чем кто-либо ожидал. Озабоченным беженцам был дан сигнал пересечь границу. Осмотр паспортов на бельгийской стороне занял только две минуты. И когда последняя формальность была завершена, и автомобиль выкатился в тихую сельскую местность, который не была нацистской, Мама не выдержала и разрыдалась на руках своего супруга. Она просто не могла поверить, что это случилось.