Мишель Зевако - Трибуле

– Граф де Монклар cделал всё, что от него зависело, сир, и я хочу отдать должное его доброй воле.

– А разве вы не сказали, что хотели бы проникнуть во Двор чудес?

– Вот в этом направлении он и дал мне надежду на кое-какие результаты.

– Хочу предложить вам собственное средство.

Жилет заметила, что Франциск I притворяется, что не узнал ее; мало-помалу она стала успокаиваться.

– Этой ночью, – продолжал король, – главный прево попытается отправиться в поход против негодяев из Двора чудес. Этими людьми руководят закоренелые бандиты, которых зовут Лантене и Манфред.

Беатриче пришлось привлечь на помощь всё свое самообладание, чтобы не вскрикнуть. Однако она побледнела. Но король не заметил этой бледности, потому что два этих имени он произнес только для того, чтобы поглядеть, какое воздействие его слова произведут на Жилет. Девушка задрожала и, если бы она не перехватила обнадеживающего взгляда Рагастена, то бросилась бы с мольбой к ногам короля.

– Эти два злодея, – продолжал король со злобной усмешкой, – будут повешены завтра утром без какого-либо суда. Приглашаю вас на этот спектакль, мадам, и вас также, прелестная девушка. Это очень любопытное зрелище…

– Сир! – поспешно вмешался Рагастен. – В том состоянии душ, в котором мы находимся, нас не интересуют самые захватывающие зрелища. Пусть уж ваше величество простит нас, если мы не примем его любезного приглашения…

– Понимаю… Но если вы все-таки передумаете, могу уточнить, что бандит Лантене будет повещен на Гревской площади. Что же до Манфреда, то мы выбрали для него другое место, которое наверняка навеет ему приятные воспоминания. Он будет повешен возле Круа-дю-Трагуар.

Жилет смертельно побледнела.

– Но сир, – попытался пошутить Рагастен, – мне кажется, что Ваше Величество поторопился с приглашением. Кто утверждает, что эти двое… честное слово, забыл их имена… кто говорит, что их поймали?

Жилет поняла его слова и наградила шевалье полным признательности взглядом.

– Охота началась, – возразил король, все так же торжествующе и злобно усмехаясь, – загонщики пошли по следу зверя. Двор чудес окружен плотной цепью; главный прево тщательно расставлял ее в течение десяти дней. Кроме того, у нас есть там свои разведчики. Как бы там ни было, шевалье, экспедиция обещает стать весьма занимательной. Весь мой двор примет в ней участие. Я сам, черт возьми, примкну к ней. Идемте с нами, шевалье, и вы получите великолепную возможность попасть во Двор чудес…

– С признательностью приму ваше предложение, сир.

– Принимаете? – удивился король.

– Без колебаний, сир… Обнажим наши шпаги против этих страшных врагов. После Мариньяно победа над злодеями Двора чудес украсит правление Вашего Величества.

В этот момент послышался стук молотка во входную дверь. Прошло несколько секунд. Потом дверь в комнату открылась. На пороге появился мужчина со смуглым лицом и длинными седеющими усами.

Король прикусил губу.

– Месье шевалье, – сказал он, – вы очень остроумны. Итак, решено: вы с нами?

– Сир! Я не премину прийти на праздник.

– Хорошо… Встречаемся в Лувре в одиннадцать часов. Атака начнется в полночь.

– Сир, в одиннадцать часов я буду в Лувре.

– Будет лучше, шевалье, если вы сразу пойдете с нами.

– Простите, Ваше Величество! Но перед тем как явиться в Лувр, мне надо в десять часов уладить одно неотложное дело.

– Неужели нельзя отложить его на более поздний срок?

– Невозможно, сир.

Король огляделся. Если бы его спутники были рядом, он, без сомнения, приказал бы арестовать Рагастена. Но король сейчас же подумал, что сил у него маловато, а в доме могли скрываться еще бог знает какие люди, которые заставят отступить. Троих его компаньонов, да, пожалуй, и его самого…

Он по-приятельски улыбнулся и продолжил:

– У каждого есть дела. Мне достаточно вашего обещания быть одновременно с нами во Дворе чудес.

– Сир, клянусь вам.

– Понимаю подобную смелость, – произнес все более и более удивляющийся король. – Ясно, что вы не упустите подобного случая… Не знаю ничего больнее положения отца и матери, которые пытаются отыскать своего пропавшего сына. Мадам, вы, как мне кажется, видите, что я готов во всем помогать вам…

Король произнес эту фразу весьма серьезным тоном.

– Впрочем, – тут же промолвил он, – признаюсь, есть немного эгоизма в том, что я сказал. Если бы я мог услужить вам…

– Никогда в жизни я не забыла бы вашей милости, сир! – взволнованно отозвалась Беатриче.