Виктор Вальд: Проклятие палача

Приглушенный удар в напряженной тишине остановил руку герцогу.

«Это на носу. Что-то ударило в нос моей галеры. О, Господи, что это?! – вскочил на ноги Джованни Санудо. – Может это Венеция решила добить меня. Она решила утопить мою гордость, мою любовь, мою «Викторию [3]»!

– Огня, огня! – раздались голоса с боевой площадки на носу галеры.

«Проклятые венецианцы! Как они смеют командовать на моем флагмане? Здесь только я имею на то право!»

Джованни Санудо с трудом оторвался от кресла, и, шатаясь, бросился по куршее [4]на площадку для арбалетчиков.

Заслышав тяжелые шаги герцога, воины на носу галеры тут же вскочили на ноги и подались к бортам.

– Что здесь? – гневно воскликнул Джованни Санудо.

– Кажется, лодка, – невозмутимо ответил один из посланников ненавистного венецианского сената.

«Ему наплевать на мою «Викторию». Выбросить его за борт. Взять за горло и пояс. Одним рывком. И пусть плывет в свою проклятую Венецию. Если он хороший пловец. Никто не смеет быть равнодушным, когда угрожает опасность моему флагману!»

Эти раздумья герцога спасли глупого венецианца. Молния гнева сверкнула в голове Джованни Санудо и погасла. К тому же венецианец мог действительно оказаться хорошим пловцом. Тогда он предстал бы пред сенатом в мокрых одеждах и поведал хитрющим отцам Венеции о помешательстве герцога наксосского. Можно было не сомневаться в том, что уже очень скоро его объявят лишившимся рассудка, и тогда Архипелаг будет не под покровительством республики Святого Марка, а станет его колонией.

«Как его имя? Кажется, он лекарь. Да, лекарь».

…Этим утром в зале большого собрания сенатор Пачианни, едва сдерживая удовольствие, печально кивал голой:

– Враги скоро покусятся на ваш Архипелаг, герцог. Ваши люди прольют много крови. Это печально! (Кивки головой участились). Примите хотя бы малую помощь. У сената есть для вас несколько весьма полезных и благородных помощников. Надеюсь, они заслужат вашу благодарность своими непревзойденными умениями…

– Юлий? – едва сдерживаясь, прошипел герцог.

– Юлиан Корнелиус, – в поклоне поправил своего нового хозяина лекарь.

Джованни Санудо тут же отвернулся от посланника Венеции и повис на фальшборте:

– Огня! – велел герцог, и тут же с двух сторон от него в темень протянулись два факела. – Вот это да! Тащите эту проклятую лодку к борту! Комит [5], командуй!

Как из-под земли, а точнее, из-под палубных досок, возник здоровяк Крысобой и до боли в ушах дунул в свой бронзовый свисток. Затем он взмахнул над головой огромным кнутом и громко щелкнул им по скобленым доскам боевой площадки:

– С первого по восьмое весло на правый борт! Лодку в абордажные крюки! И живее крысиные выводки!

Тут же команду повторили два его помощника – подкомиты, и, спрыгнув с куршеи, стали плетьми, кулаками и ногами ускорять пробуждение гребцов. Но действовали они выборочно и с пониманием. За первыми четырьмя парами весел работали вольнонаемные гребцы, которые в силу своих привилегий спали за бортом, на скрещенных над водой веслах. На их плечи никогда не опускалась плеть. А вот для невольников-мавров, турок и других пленников, что были прикованы от пятой до десятой банки [6], не пожалели ни своих рук, ни их тел.

Очень скоро весла были втянуты на палубу, а моряки абордажными крюками провели непрошеную ночную гостью к низкому борту.

Растолкав не успевших отклониться гребцов, Джованни Санудо повис над лодкой. То, что он желал увидеть, тут же было освещено все теми же двумя факелами.

«Они всегда рядом и рады услужить мне. Мои бесподобные Арес и Марс», – на мгновение отвлекся герцог, затем с интересом стал осматривать то, что посмело соприкоснуться с его «Викторией».

– Их преследовали пираты…

Джованни Санудо икнул от такой наглости. Опять этот паршивый лекарь смеет первым открывать рот.

– Все стрелы арбалетные и равной длины. Эту лодку обстреливали воины из одного отряда арбалетчиков…

Герцог опять икнул и медленно повернул голову вправо. Сказавший это был прав. Сенат прислал его, рекомендовав как знатока военных механизмов. Только как его имя?

– Не пожалели стрел для этих несчастных…

А вот имя сказавшего это, Джованни Санудо помнил. Пьянцо Рацетти. Великий знаток военных укреплений. Этот, пожалуй, мог понравиться герцогу. О нем уже раньше слышал властелин Архипелага. Такие мастера на вес золота. И как его только решился отпустить сенат?