Ануар Алимжанов - Гонец

Таймаз и Кенже были освобождены из плена. Притихли сторонники султанов Барака и Абульмамбета. Притихли потому, что опора степи — народ: пастухи и табунщики, чабаны и пахари, люди, которых мало волновали коварные ходы степных воротил друг против друга; люди, верящие лишь в бескорыстие великих старцев, в смелость своих батыров, со всех концов страны потянулись туда, куда явились великие старцы и гордость народа — батыры.

Перед оком народа Абулхаир вел переговоры с русским послом об условиях союза русских и казахов.

Уже шел третий день переговоров, когда Богенбай, не дождавшись конца церемоний, собрав вокруг себя батыров, остановил посла России, идущего из шатра Абулхаира.

— Зачем русской царице нужна Казахия? — спросил он, глядя прямо в глаза Тевкелеву.

Наступила тишина.

Офицеры, сопровождавшие посла, и хан Абулхаир, провожавший высокого гостя до почетной юрты, удивленно смотрели на Богенбая. Но на лице Богенбая никто не заметил скрытого коварства или хитрости.

— Русским нужен мир с кайсацкой степью! Ваши ханы еще при Иване Грозном вели переговоры с Россией о дружбе, а ваш славный Тауке-хан сговорился с Петром Великим о союзе воинском, мой друг. Не только от имени ханов кайсацких, но и от вас, батыров, прибыли в Петербург ваши послы, которые, оказав нам честь, проводили нас в эти степи…

— Но, предлагая союз, каждый видит свою выгоду… — продолжал Богенбай.

— Любой союз выгоден и священен, батыр, если он ведет к миру между людьми. Об этом вы, воин, знаете лучше меня.

— Вы правы, почтенный гость. Но нам, казахам, нужен союз с царицей вашей против джунгар и циней. А зачем царице такое бремя? — в упор спросил Богенбай.

— Откровенность рождает откровенность, — спокойно проговорил посол. — У нас нет тайн. Переговоры наши ясны. Мы хотим спокойствия в ваших степях. Хотим, чтобы караваны наших купцов без страха шли по нашим землям в Бухарию, Балх и далее. Мы хотим жить в братстве. Не только Казахию беспокоят джунгары, но и наши земли за Иртышом. Единство наше — залог спокойствия каждого из нас, мой друг. — Седые старцы еле заметным кивком подтверждали правоту слов посла.

— Прости, почтенный гость наш, что отнял твое время. Но помни, твоя речь услышана всеми. Правота твоих слов согревает наши сердца. Где твои бумаги? Можешь писать, можешь на слово верить. Я первым вступаю в этот союз со всеми своими аулами. Детям, внукам и правнукам завещаю вечную дружбу с русскими. Пусть об этом слышат все, вся степь наша! До последнего дыхания моего я, Богенбайбатыр, останусь верен этой клятве? — спокойно, величаво звучали слова Богенбая. — Делить нам нечего, враждовать незачем. Мы живем по берегам одних и тех же рек, пасем стада на одних и тех же лугах, и не пристало нам, казахам, искать союзника за горами и пустынями, как это предлагает султан Барак. И если враг придет из-за тех гор и пустынь, то отныне мы будем не одни. Я верю словам посланника русов и присягаю на верность России!

Великие старцы со словами «Аминь!», «Иншалла!» провели ладонями по бородам.

— Богенбай сказал за всех нас! — подтвердили батыры.

Посол кивнул офицерам. Те поднесли Богенбаю в дар богато инкрустированное оружие.

— Не обижай нас, досточтимый гость! В степи дают клятву не за дары. Верность не завоевывают золотом. Не за награды я принял присягу, — нахмурил брови Богенбай.

— Тогда будьте гостем нашим, — не растерялся посол.

— Прими моего коня? — батыры подвели Тевкелеву чистокровного арабского скакуна.

А на следующий день, 10 октября 1731 года, вокруг ставок Абулхаира и Тевкелева собрался народ, был той, такой же той, как и на Ордабасы, когда сыны всех племен казахских праздновали свое единство. Вслед за Богенбаем, Абулхаиром и батырами на верность союзу с Россией присягнули тридцать старейшин и поставили свою тамгу под священным Договором, где обязались «содержать себя всегда в постоянной верности русско-казахскому союзу», «…совместно охранять земли от врагов», жить «бессорно», обеспечить безопасность русских караванов, проходящих через казахские степи, вернуть всех пленных и «впредь отнюдь не брать». Богенбай навечно побратался с Тевкелевым, и в тот день русский посол А. Тевкелев записал в дневнике: «…Господь дал мне одного человека, бескорыстного друга Богенбайбатыра…»

Прибыли почетные гонцы от хана Среднего жуза Самеке и хана Великого жуза Жолбарса, вместе с которыми великие бии Казыбек и Толе приняли присягу от имени племен и родов Среднего и Великого жузов. Лишь султаны Барак и Абульмамбет да молодой, только что отличившийся в одном из боев с джунгарами племянник Абульмамбета султан Аблай уклонились от присяги, укрылись в дальних зимовьях, и никто не вспомнил о них. Степь жила вестью новой, радостной, ибо слово «мир», слова «союз» и «дружба» во все века приносили людям радость. От юрты к юрте, от аула к аулу, от города к городу — по всей Казахии мчался гонец — неслась весть о начале братства с русами.