Анна Пылаева - Водораздел

Председатель правления АО «Новая заря» Егор Степанович Чугунов оказался довольно крепким на вид мужиком лет пятидесяти с золотым зубом во рту и красноватым подсветом лица. Сейчас однако он был трезвый. Кабинет у Чугунова тоже был довольно–таки простой с белыми отштукатуренными стенами и большим столом, а еще с несгораемым шкафом у стены, портретом губернатора на стене и железным сейфом в углу. На столе стоял старый дисковый телефон. Следов компьютера или другой оргтехники не обнаружилось. В то же время в кабинете работал кондиционер, а окна были завешены вполне современными жалюзи. На стенах висели картины с местными пейзажами. Поначалу председатель встретил Аню приветливо, с ходу предложил ей чаю, кофе или чего погорячее, но та попросила только стакан простой воды без газа, и председатель лично взял пластиковый стаканчик и сбегал к титану, стоявшему в коридоре, а потом лично вручил этот стакан Ане в руки.

Однако стоило ей перейти к расспросам, как настроение председателя сильно поменялось. Он сразу же сделался угрюмым, лицо его нахмурилось, а глаза сосредоточенно уставились в стол. Он пояснил, что колхоз работает в плановом режиме, что хозяйство только–только начало выбираться из долговой ямы 90‑х, за что большое спасибо губернатору и правительству, что к концу года колхоз может выйти на прибыль и что никаких оснований для банкротства нет, а все разговоры такого рода являются в лучшем случае, сплетнями, в худшем — провокацией. После этого председатель объявил беседу законченной и сказал, что у него работы непочатый край и поэтому тратить время на комментарии идиотских домыслов он не намерен, и указал девушке на дверь. В ходе беседы Аня успела заметить красную папку с тесемками и надписью «Конфиденциально».

— То есть вы отрицаете вероятность банкротства с последующим перепрофилированием назначения земли? — спросила Аня.

— Девушка, я уже все сказал. Добавить мне нечего. Извините, мне надо работать. До свидания, — вымолвил председатель и снова указал на дверь.

Когда Аня вышла на крыльцо около десятка мужчин средних лет в расстегнутых рубашках и майках–алкоголичках продолжали оживленно что–то обсуждать.

— Нет, ты послушай, — говорил один из них, вот я вчера к Иванычу, объясняю ситуацию… Техника заржавела, из семи комбайнов на ходу только четыре… Механик из запоя не выходит… Я говорю, что, бляха, тебе вручную убирать буду… Он дескать, ничего не знаю, уборочная горит, выкручивайся как хочешь… Я говорю, еб те, какая уборочная, ты вообще в курсе, что на полях происходит… В конце концов, сколько можно зерно по дешевке сдавать этому жулику черножопому… Нет, говорит, подожди, скоро жизнь станет лучше… Я ему: я, говорю, обеспечил уже весной ударное голосование всей полевой бригады за губернатора… Он мне, ты это брось…. Я говорю, хоть денег, бля, когда увидим, а то сколько можно за идею рубиться… Меня, говорю, самого скоро мужики на вилы поднимут…

— Во, во… — закивали головой собеседники, — твоя правда…

— А я предлагаю, — начал один из них, перекрыть выход из правления… Шахтеры вон рельсы перекрывали, а мы что, пальцем деланные?

В этот момент Ане пришла в голову любопытная комбинация. Она вдруг поднялась на крыльцо и громко спросила:

— Так вы что, зарплату не идете получать?

— Какую зарплату? — кто–то спросил.

— Обыкновенную, сейчас всем раздает. А вас разве еще не позвали?

Компания, моментально забыв и темы своих разговоров и появившуюся неизвестно откуда девушку, бросилась вверх по ступенькам и через полминуты ввалилась в кабинет председателя акционерного общества «Новое время» Василия Чугунова.

— Вам чего, товарищи? — робко спросил тот, когда десять рослых мужчин одновременно оказались в его кабинете.

— Так мы это… насчет зарплаты… — начал тот, который только что рассказывал про свой прошлый визит к председателю.

— Я ж тебе сказал уже. Через пару деньков. Вот сейчас платежи придут, и все вам будет…

— Я че–та не понял, Иваныч, ты нас совсем за мудаков держишь? — подал голос другой представитель общественности.

— Товарищи, вы выражение выбирайте, вы где находитесь!

— Ты чего несешь, еб те, Иваныч, — продолжал тот, — да уже весь колхоз говорит, что у тебя тут раздача… Выходит, своим, значит помаслить можно, а рабочий народ пусть мол потерпит…

— Какую зарплату, вы чего? — пытался объясниться председатель, но в ответ на это последовал возмущенный ропот: