Анна Пылаева - Водораздел

Впрочем, был у Волынина еще и собственный бизнес. Он являлся одним из совладельцев группы компаний «Бутон», занимавшейся производством разных жировых продуктов, но в последнее время выходившей и за эти рамки. В период вице–губернаторства Волынина «Бутон» монополизировал рынок масла и майонеза в регионе, а в последний год раскинул свои сети и за его пределы. В его состав входили масло–жировые комбинаты, располагавшиеся в Томской, Курской и Волгоградской областях, он также владел пакетом акций одного из подмосковных комбинатов. Вторым совладельцем и гендиректором группы компаний был давний друг Волынина Сергей Бурцев, с которым они начинали бизнес еще в начале 90‑х.

Когда Волынин приехал в московский офис «Бутона», Ярыгин уже ждал его в приемной. Вице–спикер велел ему идти следом в кабинет и как обычно, попросил отключить все мобильники и вытащить из них батареи, и сам проделал то же.

Когда все было сделано, Волынин запер дверь кабинета на ключ и предложил Ярыгину рассказать, что произошло в регионе накануне.

— Да ничего особенного, — пожал плечами тот, — захватили порт под предлогом ускоренного банкротства по иску Чавии, приняли Каначика, допросили его так энергично, что тот помер, обычное дело.

— Ты мне не пересказывай того, что я и так знаю, — оборвал его вице–спикер, — ты лучше скажи, много ли Каначик успел рассказать, пока не помер, и что вообще с ним произошло.

Вице–спикер слегка опасался начальника своей службы безопасности. Ярыгин в прошлом служил в спецназе внутренних войск и дослужился до подполковника. Волынин внимательно изучил его биографию, прежде чем взять того на работу, и знал, что у того немалый боевой опыт в таких горячих точках как Карабах, Фергана, Ош, Ингушетия и наконец, первая чеченская кампания. Знал вице–спикер и то, что Ярыгин лично проливал кровь и даже расстреливал арабских наемников в Чечне и как всякий человек, не совершивший ни одного убийства своими руками, инстинктивно побаивался своего подчиненного, хотя и старался всячески это скрывать. Вот и сейчас глядя в глаза Ярыгину, он инстинктивно почувствовал холодную сталь возле своего горла и липкий подсознательный страх.

Ярыгин оглядел по сторонам, а потом спокойным тоном произнес:

— Его сразу после задержания доставили в РУБОП и там сильно избили. Потом с ним провел беседу лично Мордашев. Насколько мне известно, он предложил Каначику дать показания на вас, Резо и Сабурова в обмен на улучшение условий содержания под стражей и последующее освобождение. Понятно, что показания на вас его интересовали в первую очередь.

— Так, так, — произнес вице–спикер, нервно теребя галстук и покусывая губы, — дальше, что было?

— Ну, Каначик естественно как правильный пацан послал его куда подальше. После этого его попытались подвергнуть пытке, вставив ему в задницу электрический провод под напряжением, правда, не очень высоким, чтобы не помер. Ну а как только вставили, так сразу и помер. Судмедэкспертиза констатировала обширный инфаркт. Сердечко–то негодное никуда оказалось.

— То есть, сказать он ничего не успел? — слегка успокоившись спросил Волынин.

— Абсолютно ничего, — подтвердил Ярыгин.

— А ты–то откуда знаешь все эти подробности? — поинтересовался Волынин.

Ярыгин подумал пару секунд, потом объяснил:

— У меня есть надежные источники в РУБОПе. Информация из первых рук, от очевидцев.

— Так, так, — сказал вице–спикер, потирая руки и пытаясь изобразить улыбку, которая все равно выходила нервной, — а скажи–ка, уж не твои ли источники помогли ему отправиться на тот свет?

Ярыгин пожал плечами и спокойно улыбнулся.

— Меня там не было, — сказал он, — и поэтому утверждать это со стопроцентной уверенностью я не могу. Но я дал соответствующее распоряжение сделать так, чтобы Каначик не смог ничего рассказать.

— Вот значит как! — уже совсем расслабившись заявил вице–спикер, — ну уж раз так все обернулось, скажи, сколько стоят услуги твоих информаторов?

— Все финансируется в плановом порядке из средств бюджета группы компаний, выделенных на организацию спецмероприятий по обеспечению безопасности, — ответил Ярыгин, — но ребята не отказались бы от премии, если, конечно, бюджет позволяет ее выплатить.

— Отчего ж не позволяет, все позволяет, — весело сказал Волынин, после чего открыл служебный сейф, вытащил оттуда конверт и вручил его Ярыгину. Тот в ответ кивнул.

— Я думаю, ребята будут благодарны, — сказал он.