Анна Пылаева - Водораздел

Солнце выжигало все на пути своего света. Казалось бы, оно стремилось испепелить навсегда бескрайние приволжские степи. Отчасти, ему это удалось, потому что трава к началу августа превратилась в желтую солому, иссохшую покорно перед пламенем светила.

Однако на других полях кое–где колосилась пшеница, мелкая и редкая. На одном из полей, которые пощадило солнце, в этот довольно ранний час возник комбайн, смотревшийся посреди окружающего запустения как памятник некогда могучей, но уже пришедшей в упадок индустриальной цивилизации.

В этот час, когда все живое исчезло и казалось бы, окончилась человеческая история, в синем безоблачном небе нарисовалась небольшая черная точка. Точка эта стала расти и все больше увеличиваться в размерах, и скоро превратилось в подобное дракону чудовище с гигантским винтом наверху, как будто шумом своим, призванное вогнать в летаргию все уцелевшее в эту страшную сушь. Казалось бы, еще немного и оно закроет собой солнце и принесет иссохшей земле и избавление.

Одновременно с возникшим в небе вертолетом, путь комбайну преградил черный джип, из которого вышли двое мужчин в костюмах и при галстуках. Пришельцы знаками пригласили водителя вступить с ними в диалог, и когда он высунулся из кабины, один из них скомандовал:

— Все, дядя, шабаш! Глуши двигатель!

Сидящий в кабине комбайна человек, без рубашки, но в такой привычной для сельского населения кепке с козырьком, цветом отдаленно напоминающей белоснежный, понял, что это не пустые разговоры, и потому комбайн остановил и двигатель заглушил.

Тем временем вертолет сел на землю и оттуда посыпались еще какие–то люди в костюмах. Вскоре стало понятно, что в эпицентре всего этого движения находится некий человек, средних лет, полноватый брюнет лет пятидесяти и с удивительно жизнерадостным выражением лица. Казалось бы, он всем видом своим демонстрировал небывалое жизнелюбие и полное осознание того факта, что жизнь удалась. В отличие от остальных был он без пиджака и галстука, а только в белой рубашке с короткими рукавами и парусиновых брюках. Одновременно с ним неведомо откуда появилась другой человек с профессиональной видеокамерой, которая всем своим стеклянным глазом к нему приклеилась. Прилетевший тем временем неторопливыми, но уверенными шагами направлялся в сторону заглохшего комбайна.

Комбайнер сразу узнал визитера. Это был местный правитель, пользующийся ничем не ограниченной властью — губернатор Великоволжского края Дмитрий Иванович Агарков. Тем временем пара людей в штатском снова объяснили сельхозработнику, чтобы он немедленно вылезал из своей кабины и спускался на грешную землю. Чувствуя, как ноги под ним подкашиваются от ужаса, тот спустился из кабины.

Губернатор, подойдя к нему, приобнял его и дружески похлопал по плечу, в это же время видеокамера аккуратно продолжала фиксировать все происходящее.

— Ну, что? — весело сказал губернатор, когда похлопыванья и объятия закончились, — даст край двадцать миллионов тонн зерновых?

— Все отдам!!! — взмолился сельзохработник, падая на колени, — и трактор забирайте! А меня, Христа ради, отпустите!!!!!!!!

Жарким августовским утром в начале рабочего дня Беловодский порт, крупнейший не только в крае, но и во всем поволжском регионе, жил своей привычной жизнью. Стучали молотки, работали подъемные кран, непрерывно загружая баржи и разгружая их, кричали грузчики и от распаленного, несмотря на ранние часы, асфальта, шел чад. В этот утренний час на территорию порта ворвались люди в пятнистом камуфляже, черных масках и шнурованных ботинках, вооруженные короткоствольными калашами. В течение нескольких минут они скрутили портовую охрану и положили всех лицами на раскаленный асфальт, после чего также быстро заняли портовое управление, а затем грузовые доки. На установление полного контроля над портом ушло меньше получаса.

Гендиректор ОАО «Беловодский речной порт» Александр Пафнутьев успел только приступить к работе, когда в его кабинет зашли СОБРовцы в масках и с автоматами, а вслед за ними судебные приставы, которые предъявили документы.