Лейла Элораби Салем - Лугальзагесси, царь Шумера

Молодой человек ушел от отца в плохом настроении. Омовение, натирания благовоний на тело – все это окончательно вывело его из себя и, сорвавшись на рабов, будущий царь поехал в паланкине до храма, в душе проклиная все эти жреческие обряды, молитвы, песнопения. Была бы его воля, разве позволил бы он своим воинам годами просиживать под боком у своих жен, превращаясь в слабых женщин, которые боялись одного лишь вида крови. Ах, почему же нынешний царь медлит с войной? Почему целыми днями проводит в храмах перед статуями богов, а не несется по раскаленной пустыне в колеснице со своей армией, покоряя некогда жестоких правителей Лагаша? Если бы он, Лугальзагесси, стал бы царем, то на следующий же день приказал воинам готовиться в поход, дабы стать единовластным правителем Шумерии, дав своему народу покой и процветание. Но сейчас, пока сильна власть жрецов, никто и не думает восстать против правителя Лагаша. Весь Умма склоняется перед ним в униженном раболепном поклоне, позорно платя дань. Неужели так будет продолжаться вечно, или царь, наконец-то, оставит храм и займется более важными вещами?

Лугальзагесси часто думал об этом, и думы эти причиняли ему неимоверные страдания. Ему хотелось рвать на себе волосы, плакать, но вместо этого он лишь еще сильнее сжал подлокотники кресла, установленной внутри паланкина, и краем глаза смотрел на толпы людей, которые при виде приближения верховного жреца и его сына бросали свои дела и падали на землю в земном поклоне.

Процессия остановилась подле храма колоссальных размеров. Ряд толстых колонн подпирал свод, расписанный всевозможными тайными знаками. Золотая статуя бога находилась в нише в глубине главного зала, рядом с которой жрецы установили религиозный алтарь и несколько жертвенных сосудов, куда польется кровь животного, приготовленного на закалывание. Стройная процессия жрецов в белоснежных одеяниях вошла в главный зал, монотонно произнося заклинания. В руки одного из них был золотой кубок, украшенный драгоценными камнями, из которого вился дымок благовоний, зажжённых за минуту до начала ритуала.

Укуш стоял рядом со статуей бога в окружении царя, сына и жреца, в чьи обязанности входило соблюдение порядка во время религиозных праздников. Молодой жрец воскурил благовония перед золотой статуей и молча провел царя в одну из комнат, где было приготовлено ложе для скрепления брачного союза. Прекрасная молодая жрица в белой тунике, сверкая золотыми украшениями пала ниц пред своим божественным супругом и, взяв его за руку, провела к матрацу, что находился в алькове. Жрец очистил постель кедровой эссенцией и уложил на нее жрицу, после чего поклонился и вышел из комнаты. Оставшись одни, «супруги» принялись совершать омовения: сначала жрица омыла себя благоухающей водой, затем царя, который с любовью смотрел на нее изящные руки, стройное тело и красивое словно луна лицо. После омовения девушка натерла себя мылом, оросила маслом и кедровой эссенцией каменный пол. Когда приготовления к брачной любви между богом и жрицей было готово, царь откинул край полога и лег рядом с «супругой», которая была чиста и впервые познал мужчину.

Прошло довольно много времени. Жрецы, подняв руки ладонями вверх, шептали молитвы богам, дабы те богословили бы супругов. Лугальзагесси стоял по правую руку от отца и пристально всматривался в лицо золотой статуи бога: массивные руки и ноги, холодное отрешенное лицо с большими безжизненными глазами, властный рот – так представлял собой Энлиль, верховный бог шумеров. Лугальзагесси опустил голову и взглянул на каменный пол, на котором в горящем свете факелов блестели черные капельки крови: то была кровь жертвы, умерщвленной жрецами неделю назад.

Вдруг Укуш резко обернулся на звук шагов и прокричал древнемагическое заклинание, восхваляя небесных владык. Царь со своей божественной супругой вошли в молельный зал, где их дожидались жрецы. Земной бог поднял руку и провел ее в воздухе – это означало, что он доволен жрицей и взял ее к себе. Хор жрецов пропели молитвы и сложили руки на груди в честь нового брака. Затем один из молодых священнослужителей на веревке притащил блеющую от страха овцу, которая, видимо, чувствовала приближающуюся смерть. Верховный жрец достал позолоченный ритуальный нож, лезвие которого было такой формы, что не оставляло на себе крови. Где-то невдалеке раздался барабанный звук, жрецы опустились на колени, а Укуш взял овцу и, подставив таз рядом с ней, полоснул животное по горлу. Фонтан крови, извергнувшийся из перерезанной шейной артерии, залила пол и белую мантию жреца. Овца пару раз дернулась и замертво рухнула на полочные плиты. Укуш взял таз с горячей кровью и полил алтарь и ноги бога. Остальные жрецы пропели священный гимн, призывая Энлиля принять жертву. По молчаливой улыбки бога жрец-предсказатель прочитал, что божество радо и что жертва принята. Церемония закончилась.