Владимир Казаков - Вспомни, Облако!. Книга четвёртая. Рассказы об отважных пилотах всех времён и о тех, кого не отпустило небо

– Уйдем?

– Будем стараться, – ответил Желютов.

– Грузить раненых в планер! – приказал Анохин.

Их оказалось больше, чем мог взять аэропоезд. Узнав об этом, раненые заволновались. Один из них, весь в бинтах, чуть приподнял голову, огляделся по сторонам и сказал:

– Ладно, я могу переждать до следующего самолета, – и откинулся назад.

Сергей Николаевич с фонариком подошел к нему. На гимнастерке воина были голубые петлицы с «птичками».

– Так это же из нашенских! – громко проговорил Анохин, всматриваясь в раненого. – Как попал сюда?

– Дело нехитрое… Летал на СБ бомбить Кенигсберг, да вот подбили на обратном пути. Сам не знаю, как в живых остался. Партизаны нашли и вытащили из обломков… Скорее бы вновь на самолет, да, видать, кончилась моя воздушная стихия. – И в его груди что-то заклокотало.

– Ничего дружище, – подбодрил его Анохин. – Ты преждевременно списываешь себя из авиации. На новых самолетах летать будешь. А пока придется в Боткинской больнице на ремонте побывать. Там отполируют, знаешь как? – И он распорядился нести авиатора в планер.

К отлету все готово. Сергей Николаевич снял с себя автомат, пистолет, и вручил их партизанам. Ведь он возвращался в советский тыл, а тут такому оружию цены не было. Правда, потом военные планеристы рассказывали, что иногда и им приходилось вести огонь из своих автоматов по немецким ночным перехватчикам.

– А тебе, Костя, вот! – и протянул Сидякину парашют. – Пойдет на рубахи твоим парням.

– Ты что? А вдруг?..

– Бери. Бери. Раненые должны знать, что пилот не покинет их в критическую минуту. И планер будет легче на несколько килограммов…

Тут комбриг Титков протянул пилоту подарок – трофейный «вальтер». Они обнялись.

– Я вам еще надоем! – кричал Анохин уже из кабины планера. – Всех поднимем на ноги, чтобы ваш аэродром заработал на полную железку. Ну, до скорой встречи! – И он дал лётчику сигнал на взлет.

Взревели винты, провожающих обдало шквальным ветром. Самолет, выставив вперед два световых луча из подкрыльных фар, рванулся вперед с тормозов. Подскочил и планер. Воздушный поезд стремительно мчался по полю. Партизаны с напряжением ждали, когда он оторвется от земли. Первым взвился планер. Теперь он летел над хвостом самолета. Но вот самолет уже у самой кромки поля. Он задрал нос и как бы нехотя перевалил через деревья. И будто повис в воздухе. Казалось, он вот-вот рухнет вниз. И все-таки он вытащил планер в небо.

«И только тогда я ощутил, как взмокла, несмотря на холод, спина», – позже напишет Анохин.

Над полем прокатилось громкое «Ура!»: аэродром выдержал испытание, с него поднялся первый загруженный до отказа воздушный поезд. Как было не радоваться! Теперь партизаны тревожились за то, чтобы он благополучно добрался на Большую землю. Ведь от доклада Анохина зависело – быть или не быть Бегомльскому аэродрому базой снабжения белорусских партизан.

Экипажи Желютова и Анохина благополучно миновали линию фронта, но едва не угодили под бомбежку гитлеровцев на своем аэродроме. Она только закончилась, когда их воздушный поезд пошел на посадку. Там все было разворочено немецкими бомбами и охвачено огнем. Расцепившись, садились на свой страх и риск поодиночке. Планерист нашел для своего аппарата ровный кусочек поля. Сделав зигзагообразный, между воронок, пробег, уберег от аварии свою машину и лётчик.

– Признаться, самой большой наградой за этот полет было для нас сообщение из госпиталя о том, что жизнь раненых спасена, – говорил Сергей Анохин. – Вернулись в строй и те двое тяжело раненых партизанских командира. Фамилий их, к сожалению, назвать не могу.

«Метры, равные жизни» – так назывался очерк П. Корзинкина, опубликованный в газете «Советская Россия» 23 мая 1962 года. В нем рассказывалось о подвиге авиаторов. На очерк пошли отклики читателей, и через 19 лет Сергей Николаевич Анохин узнал, кого он спас, кем были те двое тяжело раненых партизана.

Владимир Цабо командовал партизанским отрядом «Истребитель». В одном из боев, при нападении на фашистский гарнизон в Лындупах, партизаны уничтожили 7 гитлеровцев и 11 полицейских, разрушили железнодорожную ветку, сожгли склад и полицейскую управу, но и понесли потери. Цабо был ранен в ноги.

Три месяца, лежа на носилках, он продолжал командовать отрядом, но потом началась гангрена. Вот тогда на планере его и вывез Анохин. Это произошло 17 марта 1943 года. К этому времени отряд «Истребитель» пустил под откос 222 железнодорожных эшелона с живой силой и вооружением врага, взорвал 5 мостов, разгромил 4 фашистских гарнизона и уничтожил свыше 2000 гитлеровцев.