Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Книга вторая. Часть восьмая

– Мятный зубной порошок, дешевое мыло, – читая заказы, Донован удивлялся, – истинно, человек не от мира сего. Она питается табаком, кофе и яблоками. Но у нее была связь, с мужчиной. Значит, может случиться еще одна… – они надеялись, что, после войны, доктор Кроу решит остаться в США. Гувер, однажды, сказал:

– Мы можем держать ее в неведении касательно исхода сражений, но вряд ли она поверит, что война продлится еще два десятка лет… – пока, что доктор Кроу верила еженедельным разговорам с кузеном, его светлостью герцогом Экзетером. Нарезку сделали чрезвычайно искусно. Над записями работали опытные специалисты, занимающиеся в армии связью. По сведениям, полученным от британцев, герцог сейчас находился на континенте.

– Должно быть, поехал контактировать с агентами, в нейтральной стране. Однако у нас много записей, хватит до конца войны, и даже дольше… – после войны, доктор Кроу поняла бы, что ее обманывали, но Гувер хмыкнул:

– Она один раз нас простила. Мы объяснили, что рейд в Норвегию был личной инициативой некоторых горячих голов. Виновники понесли наказание. То же самое случится и с работниками, водившими за нос доктора Кроу, делавшими вид, что ей звонят из Британии… – раскурив сигару, Гувер широко улыбнулся.

Судя по ходу войны, бомбу предстояло сбросить не на Германию, а на Японию:

– Так лучше, – заметил Донован коллегам, – Япония остров. Ученые говорят, что влияние оружия распространяется с ветрами. Не надо заражать Европу, наших союзников. Япония далеко от континента… – японцы пока сопротивлялись, но сражения на Тихом океане выигрывало США. После войны они собирались выпустить, как шутил Гувер, Ворону в стаю. Благодаря Гитлеру и Муссолини, в США собралось много молодых ученых:

– Она встретит кого-нибудь, влюбится… – говорил себе Донован, – и решит остаться в США. В конце концов, все, что мы делаем, для ее блага. Не хочет же она сидеть в подземной тюрьме, у немцев, или в сталинском лагере. И с братом она увидится, только позже… – узнав, что полковник Кроу выжил, они решили пока ничего Вороне не сообщать:

– Она может потребовать свидания с братом, а нам эта встреча ни к чему… – заявил Донован:

– Пусть спокойно работает. Полковник может и погибнуть, если он в авиацию вернулся. Он женат на сестре миссис Анны… – никто из родственников женщины понятия не имел, где она находится, но рисковать не стоило. Донован подозревал, что майор Меир Горовиц разболтал кузенам о встрече с женщиной, в Японии:

– И его отец знает, что миссис Анна в США… – вздохнул Гувер, – Меир, будучи Пауком, может начать искать ее, по серым каналам. В общем, – подытожили они, – никаких родственных объятий. Ворона должна оставаться в одиночестве.

Оказавшись в США, доктор Кроу передала Оппенгеймеру собственноручно написанный аффидавит, излагающий подробности ее пленения и пребывания в Дахау и на полигоне Пенемюнде. В конце документа женщина настаивала на личном участии в будущем процессе нацистских преступников. Гувер хлопнул тяжелой дверью сейфа:

– Еще чего не хватало. Никуда она не поедет, и нигде не выступит. Мы не потеряем нашу драгоценность… – аффидавит лег в папку с надписью: «Строго секретно». В Америке документ видели всего несколько человек. В главах о Пенемюнде, доктор Кроу писала о прототипе сверхбыстрой летательной конструкции, с горизонтальным крылом:

– Она уничтожила модель, перед побегом…. – Донован тоже вглядывался в немецкие позиции, – но сейчас опять взялась за чертежи. Оппенгеймер объяснил, что она так отдыхает… – миссис Анна тоже некоторое время провела в Лос-Аламосе, но женщины, разумеется, не встречались. Они сразу решили, что перестукиваться заключенные тоже не могли.

– Ворона настолько погружена в свои выкладки, что в двери лбом входит… – расхохотался Гувер, – она бы и не поняла, что ей стучат. И, тем более, не могла бы ответить… – миссис Анна расстегнула кобуру пистолета.

– Мы ей верим, – внезапно, подумал Донован, – верим, что ее арестовало НКВД, что она сбежала, когда ее везли к месту расстрела. Бросилась с палубы корабля в Татарский пролив, а судно торпедировала немецкая подводная лодка. Мы верим, всему, что она говорит. Японцы, союзники немцев. А если русские правы, если ее отец, действительно, работал на Германию? И она тоже… – запах жасмина напомнил Доновану аромат немецких отравляющих газов, витавший над окопами, на первой войне. Дикий Билл подавил кашель:

– Зачем вы достали пистолет, миссис Анна… – ее пальцы сомкнулись на рукоятке: