М. Хованский - Невестка Петра Великого (сборник)

Когда Альбрехт подошел очень близко к женщинам, младшая из них сказала ему:

– Мы заблудились, выведите нас, пожалуйста, к охотничьему домику, который, вероятно, не более четверти часа ходьбы отсюда.

Голос молодой женщины звучал чрезвычайно нежно, черты ее лица показались графу очень симпатичными и пленительными, фигура в высшей степени грациозной и черные глаза сверкающими, подобно звездам в темной ночи; ему казалось, будто перед ним стоит очаровательная лесная богиня. Он растерялся и не знал что отвечать. Но опомнившись, граф, несмотря на то, что был в первый раз в этой местности и находился в таком же положении, как заблудившиеся незнакомки, вызвался проводить их, не желая терять из вида таких прелестных женщин.

Граф повел их по тому направлению, по которому они пришли к лугу. Когда дамы устали от ходьбы и сели на траву отдохнуть, то спросили графа, откуда он и как его зовут. Граф представился и рассказал, как он попал в этот лес.

– Как! – воскликнула младшая. – Вы здесь чужой, сами заблудились и хотите быть нашим проводником?

– Искреннее желание вывести вас из затруднительного положения поможет мне найти дорогу, – отвечал Альбрехт, слегка краснея.

– Вы очень любезны, майн герр, – отвечала милая незнакомка, грациозно ему поклонившись и доверчиво взяв его руку, оперлась на нее.

Старшая дама также немного устала и опиралась на другую руку проводника. Альбрехт чувствовал себя перенесенным на небо и гуляющим между двумя эфирными существами. От восторга он сделался разговорчивее, язык у него развязался, речи его стали смелее.

– Много ли таких сильфид, как вы, в этом лесу? – осмелился он спросить.

– О существовании сильфид в этом лесу мы не слыхали, – отвечала старшая, смеясь, – но крестьяне говорят, что в нем водится много хищных зверей, и мы можем вас уверить, что не принадлежим к числу их.

– В таком случае вы были очень храбры, отправляясь на прогулку без мужской защиты.

– А вы разве убеждены, что мужчины менее боятся опасности, чем женщины? – возразила она. – Их эгоизм и постоянная предусмотрительность часто делают их гораздо трусливее нас.

– Не спорю, но из вежливости и нежелания показаться перед прекрасным полом трусами, они, невзирая на опасность, вызываются быть опорой тех, кто физически слабее их.

– Не все способны на такую благородную самоотверженность, как вы, любезный кавалер, – отвечала младшая с грациозным наклоном головы.

В таких шутливых разговорах они незаметно добрели до охотничьего домика, где стоял элегантный экипаж. Дамы поблагодарили своего спутника, сели в экипаж и уехали.

Альбрехт несколько минут стоял как вкопанный, потом опомнился и пустился вдогонку за уехавшим экипажем. Ему хотелось еще раз хоть взглянуть на лесное явление; но экипаж быстро укатил и скоро совсем исчез из его глаз. Он попытался узнать кое-что о занимавших его женщинах в окрестных селах, но никто не мог ему дать ни малейших сведений о них. Знали только, что утром из главного города приехали какие-то господа на охоту и среди них находился блестящий экипаж с двумя молодыми дамами.

Альбрехт был в отчаянии и должен был остаться в селе ночевать. Утром, чуть свет, он с невыразимой грустью отправился в ближайший город, где его ждал экипаж. Но образ младшей сильфиды занимал все его мысли – она составляла единственный предмет его мечтаний, и он совсем забыл о цели своего путешествия. Он припоминал каждую черту ее милого лица, каждое движение ее грациозного тела, каждое ее слово и каждую ее улыбку. Он начал рисовать на память ее симпатичный образ, и наконец ему удалось воспроизвести его на бумаге с такою точностью, что в восторге воскликнул:

– Это она, я ее нашел, теперь не оставлю ее до последнего дыхания, и она не оставит меня в гробу…

Он поместил портрет в медальон и носил его на груди.

И вот теперь перед ним стояла та молодая женщина, которую он видел в лесу Гарца, которая опиралась на его руку и которую он провожал до охотничьего домика. Но теперь это была царевна, жена наследника российского престола, сестра австрийской императрицы; между предметом его прежних мечтаний и им было теперь такое же расстояние, как между солнцем и землей. Он даже не смел больше взглянуть на нее.

Все гости были представлены царевне, между прочими, конечно, и граф Альбрехт; он подошел к ней в сильном смущении, а царевна, когда гофмейстер назвал имя Альбрехта, воскликнула:

– Граф Альбрехт Моргеншейн?